Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь

Москву ничем не удивишь. Вечерний концерт в элитном ночном клубе вымотал Татьяну полностью. Публика собралась — настоящие энергетические кровососы, искушенная самыми разнообразными зрелищами публика. Они смотрели на появившуюся на сцене Татьяну с её музыкантами лениво потягивая дорогие коктейли и пустые взгляды их говорили — чем ты нас можешь удивить, «звезда»? Мы в этой жизни уже видели всяких аномалий — и негра Деда Мороза, и женщину-змею и Филиппа Киркорова. Но Татьяна для себя решила — я вас всё равно разогрею, будете орать от восторга, как миленькие, шагнула к микрофону и ударила по струнам.

Всё-таки в провинции публика не так избалована. Хотя тоже как попадешь — бывает, обращаются по-человечески: встретят с хлебом-солью, поселят с удобствами — любо-дорого. А бывает и специально подгадят — автобус подадут стародавний «ПАЗик», хотя в райдере точно указано какой вид транспорта должен стоять у трапа самолета.

Да и в Москве, особенно если работаешь на «свою» публику, которая тебя знает и любит, всегда тоже теплый прием. Но артист не может работать только на свою публику, иначе будешь сидеть без копейки, вот и приходится ни от каких предложений не отказываться — идти практически на эшафот.

И Татьяна всё-таки этот зал «раскачала», голос сорвала, пальцы о струны в кровь разбила, столько своей энергии отдала, что сама словно выжатый лимон. Но хотя бы под конец выступления снобы расшевелились и её со сцены отпускать не хотели.

Это был последний концерт Татьяны перед короткими зимними каникулами — уже через несколько дней вместе с отцом собиралась на две недели махнуть в Турцию и билеты уже были на руках. Её продюсер Яков Захожин освободил это время от концертов, записей, интервью и телесъемок, чтобы дать ей возможность отдохнуть у теплого моря. Обычно вся поющая, танцующая и просто тусующаяся элита московского шоу-бизнеса после спринтерской новогодней гонки по клубам и концертным площадкам отправляется куда-нибудь на теплое море за границу, на острова. Москва пустеет от артистов, концертов почти нет, а элита шоу-бизнеса нежится на пляжах Таиланда, Майами или Таити.

Татьяна на «Лексусе» за рулем которого сидел её отец Крабецкий Алексей Никитович по кличке Краб — бывший инструктор морской пехоты по рукопашному бою, который уже полгода исполнял обязанности её личного телохранителя, возвращалась домой.

Ночная Москва светилась огнями, пушистый снег медленно падал на лобовое стекло и дворники сметали снежинки, не давая ему залеживаться и делая окошко, похожее на растянутые меха двух гармоней. На повороте к дому «Лексус» остановился на красный сигнал светофора. Справа возвышался над трассой огромный рекламный щит на котором был изображен старый Татьянин знакомый — певец Алмаз в белоснежных одеждах в образе библейского пророка. Рабочие PR-бизнеса демонтировали изображение. Половину плаката вместе с Алмазом, небрежно разорвав его напополам, они уже сорвали и сбросили на снег, оставив лишь слева от библейского образа надпись: «Сегодня и ежедневно для вас — мюзикл «Амбивалентность» в главной роли — Алмаз».

— Тань, а что такое «Амбивалентность»? — задал вопрос дочери Краб.

— Не знаю я… — усталым голосом ответила она.

Татьяна изморилась за сегодняшний день — с утра репетиции, потом съемка на телепередаче, фотосессия для журнала, а вечером и ночью два концерта. Глаза её слипались, не хотелось ни о чём говорить и ни о чем думать, тем более вспоминать что такое амбивалентность. Отец понял её состояние, не стал больше её ни о чем спрашивать, негромко включил радио. На перекрестке загорелся зеленый сигнал светофора и «Лексус» рванул вперед ближе к дому. По радио энергично вещал известный радиодиджей и телеведущий Матвей Спичкин — тоже знакомый Татьяны: мужчина с экстравагантной внешностью — длинными ярко-зелеными волосами по которым его отличали от других телеведущих почитатели его таланта, козлиной рыжей бородкой и пальцами, унизанными перстнями с изображением демонов. Начинались все его программы всегда одинаково:

— Доброй ночи, доброй зимней ночи, дорогие мои неспящие радиослушатели! За окном идет снег, у нас идет эфир, с вами сегодня до утра ваш любимчик — Матвей Спичкин!

Но в настоящий момент Спичкин уже поздоровался и настойчиво ругал тот самый мюзикл «Амбивалентность», афишу которого безжалостно сдирали работники рекламного бизнеса и награждая творение певца Алмаза оскорбительными эпитетами: бездарная постановка, отвратительное исполнение неадекватная потребностям публики режиссура и так далее, и тому подобное.