Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь

— Не виноватый я!!! Он сам пришел!!!..

Кто пришел и куда пришел Алмаз так и не смог досмотреть, потому что дверь его палаты с треском распахнулась и в неё влетел магнат Хорьковский с перевязанной головой, с вращающимися, как у быка на корриде зрачками, пыша паром из обеих ноздрей.

— Убью, падала! — негромко, но убедительно пригрозил он.

— Мама!!! — только и успел произнести Алмаз.

И свалился с кровати на пол.

Краб за рулем «Лексуса» проехал под мостом МКАДа, выехал за официальные пределы столицы и помчался в сторону Подмосковья, туда, где по ходу движения располагались города-спутники и многочисленные дачные поселки. Уже сгустились сумерки, машин на трассе было немного, за окнами «Лексуса» мелькали огни реклам, придорожных кафе и автозаправок. Всех клонило в сон, машина убаюкивала, поэтому ехали молча, говорить не о чём не хотелось. Не доезжая половины пути до отворотки на дорогу, ведущую к пансионату, Краб вдруг резко повернул руль автомобиля вправо и затормозил на обочине. Владика, который крепко уснул на заднем сидении, качнуло, тряхнуло и завалился, придавив своим телом Спичкина. Проснувшись, поднял голову и спросил:

— Что такое, что случилось? Почему не едем?

Краб Владику ничего не ответил, повернулся к Татьяне и сказал ей:

— Знаешь, что-то не хочу я ехать в пансионат, не доверяю я Захожину…

— Во-во и я ему не доверяю, — раздался сзади сонный голос Владика, — мне рожа этого продюсера сразу же не понравилась, хитрая такая, как у нашего завскладом в совхозе. Мне даже сейчас приснилось, что он хочет мне рыбу продать, а она тухлая с червяками…

— Да погоди ты со своей тухлой рыбой, — сказал ему Краб, — вечно влезешь в разговор не вовремя!

Владик обиделся и напомнил:

— Вообще-то напомню, что я вам жизнь спас…

— Я так полагаю, что мне теперь легче застрелиться, чем с тобой рассчитаться, — ответил ему Краб.

— Погодите вы спорить! — вмешалась в разговор Татьяна и обратилась к отцу. — А что ты думаешь Захожин мог снова нас предать?

— Запросто, — ответил Краб, — Захожин из породы людей, которые ищут там где выгодней и безопасней. Он думает, что я теперь надолго застрял в милиции, а у вас без меня шансов противостоять Насосову и Хорьковскому нет никаких. Это он так думает, я полагаю и оттого может предпринять некоторые шаги для спасения своей жизни. Так что без разведки соваться в пансионат не следует. Да и вообще у нас с тобой Татьяна до самолета в Турцию восемь часов всего осталось. Ночь пройдет, мы улетим и всё.

— А как же я? — жалобно спросил Спичкин. — Меня посадят…

— И не узнаем предал ли меня Захожин, — добавила Татьяна.

— А меня Хорьковский найдет и убьет, — сказал Владик.

— Ладно, давайте сделаем так, — предложил Краб, — доедем до развилки, там есть небольшой кемпинг с кафе, называется «Попутчик». Я в этом «Попутчике» покупал бутылку «Боржоми», когда из пансионата в Москву поехал сегодня днём. Так вот, вы все трое посидите пока в кафе, поужинаете, отдохнёте, а я тем временем съезжу в пансионат и все разведаю. Раз уж мы с вами ввязались в эту войну, то нужно и жить по законам военного времени.

— А чего это я буду в кафе сидеть как какой-то задрот? — снова подал голос Владик. — Я чего зря с собой биту взял? Я тоже поеду!

— И я, — пискнул тоненько Матвей.

По его голосу заметно, что ехать ди-джею никуда не хочется, но он проявил мужскую солидарность, чтобы его не посчитали за чмо.

— А я что тогда одна в кемпинге останусь? — спросила Татьяна. — Очень умно придумали. Я, например, считаю, что никому из нас ехать в пансионат не нужно. На пансионат ведет только одна узкая дорога, вокруг всё занесено, сейчас ночь, подобраться к пансионату на машине незаметно практически невозможно, да и пешком тоже никак — снегу по пояс. И снегоходов у нас нет. У меня есть другая идея, слушайте сюда!

Мужчины все пригнулись ближе к Татьяне, выразив тем самым свое внимание.

В это же время в пансионате в уютном кабинете Насосов нажал на спусковой крючок своего пистолета с глушителем, ствол которого был нацелен в трясущийся от страха жирный живой Захожина. Раздался сухой металлический щелчок, Захожин икнул, выстрела не прозвучало, вместо него по пансионату раскатился громкий, похожий на кваканье гигантской жабы хохот Насосова. Продюсер покрылся холодной испариной.

— Испугался что ли? — весело спросил Насосов. — А я пошутил! Я обойму-то в пистолет не вставил! Вот она обойма у меня в кармане! А ты подумал, что я тебя застрелю, да?