Елена Арсеньева - Если красть, то миллион

Молодой человек уже давно перешел в другой зал, а Соня все стояла перед Самозванцем, нервно потирая заледеневшие пальцы и тихонько покашливая.

Посмотрела на часы.

Пора бы и ей…

За все время пути никто из Лидиных сопровождающих не произнес ни слова.

Сидевший за рулем громила со вдавленным носом сначала косился на нее в зеркальце заднего вида, но потом сосредоточился на дороге. Как ни странно, он оказался неплохим водителем, а ведь, судя по дебильноватой физиономии, должен был гнать поперек всех правил, пока не размажет себя и пассажиров о какой-нибудь неуступчивый «КамАЗ». Но нет – рулил как положено, и буквально через пять минут на повороте мелькнули афиши кинотеатра, а потом «Шевроле» затормозил около цепи двухэтажных купеческих домиков, ладненько подновленных и украшенных множеством вывесок – от «Дамских радостей» до «Мужской гордости». На одном красовалось золотом по черному: «Ла ви он роз». Лида криво усмехнулась: приехали!

– Приехали, – тотчас повторил вслух ее второй попутчик, унылый, будто сухая лимонная корка. Этот парень, по всему чувствовалось, терпеть не мог Лиду Литвинову, а то и ненавидел ее. Пожалуй, если бы не чудаковатый доктор с его абрикосовым компотом, на площадке около ее квартиры могла бы разыграться еще та сцена… Впрочем, потом ее сопровождающий взял себя в руки и сидел молча.

Молчал и… тихо ненавидел спутницу.

Лида проворно выскочила из машины и с облегчением вздохнула. Какой приятный денек – ветреный, солнечный, свежий. Хорошо бы пройтись, подышать свежим воздухом. Но, похоже, это не светит: водила уже грозно пыхтел ей в затылок, а тот, другой, противный, приотворял черную дверь, делая издевательский приглашающий жест. При этом он поглядывал с некоторой опаской.

«Они что, думают, я дам сейчас деру вон на тот забитый народом рынок? – усмехнулась Лида. – Конечно, там вполне можно затеряться. Но какой смысл? Надо же, в конце концов, все выяснить».

Она вошла и споткнулась на ступеньке длинной лестницы, начинавшейся сразу от входа. Сильно пахло краской, а недалеко от ступенек какой-то раззява рассыпал не меньше чем полмешка цемента.

«Ремонт у них, что ли?»

– Осторожнее, – весьма вежливо сказал унылый. – Лада Мансуровна ждет вас в своем кабинете.

– Я здесь, – послышался густой голос, и из-под лестницы вынырнула плотная фигура в брючном темно-красном костюме, с ежиком коротких седеющих волос на большой круглой голове и сильно накрашенным лицом.

Почему-то при виде этой особы Лида сразу вспомнила знаменитого педика, который поет про голубую луну. Только педик был тощий, а эта дама отличалась внушительными габаритами. Но общее впечатление двуполости было очень сильным.

«Размужичье – вот как называли таких бабенок в старину», – подумала Лида и не смогла сдержать кривой усмешки.

– Смеешься? – негромко сказала Лада Мансуровна. – Это хорошо. Но долго ли ты будешь смеяться, вот вопрос.

Она шагнула к Лиде и отвесила ей две пощечины – такие внезапные и стремительные, что она даже не успела отстраниться, и такие хлесткие, что потемнело в глазах.

Тотчас стоявший сзади унылый попутчик толкнул ее в спину. Лида не удержалась на ногах и упала на ступеньки, так больно ударившись коленями и грудью, что вскрикнула. Только чудом успела она отвернуть лицо и не расшибла его в кровь. Сильная рука вцепилась ей в волосы и заломила голову, и в спину уперлась нога. Голову так и заламывали назад, прогибая тело, и мелькнула ужасная мысль, что так можно сломать человеку шею…

– Чего ж ты не смеешься? – произнес у самого ее уха густой женский голос, но Лида с трудом расслышала его сквозь звон в ушах. Она бестолково замахала руками, и в это мгновение ее отпустили – до того неожиданно, что она снова резко упала вперед – на сей раз успев выставить руки.

Голову и шею ломило по-страшному, чудилось, выдрали половину волос…

– Ну, Лидочка, надо поосторожнее на этих ступеньках, они ведь такие скользкие, – миролюбиво прогудела Лада Мансуровна, и чьи-то железные пальцы вцепились Лиде в локоть и вздернули ее вверх, вынудив подняться на ноги. – Смотри, коленку разбила. Вот она, ваша страсть к коротеньким юбочкам…

Впрочем, до свадьбы заживет. Ничего, ничего страшного, успокойся, упала, подумаешь, с кем не бывает! – продолжала басить она, входя в дверцу, притулившуюся сразу под лестницей.

В следующее мгновение Лида оказалась втолкнута туда с такой силой, что пролетела через всю комнату и лицом вперед упала в большое кожаное кресло, стоявшее против двери. Ударилась подбородком – и сразу ощутила железистый привкус крови во рту. В глазах потемнело от боли.