Антон Леонтьев - Вечер в городе соблазнов

И что мне в таком случае сказать? Правду? То есть отрицать свою причастность к смерти Вити и готовиться к многочасовым пыткам? Но мой мучитель хочет получить вполне однозначный ответ. И я решила его дать.

– Да, вы правы... – произнесла я слабым голосом. – Меня завербовали...

– Ага! – воскликнул голос радостно. – Имена, пароли, явки! Кто, как и где? Сколько вам заплатили? От нас вы получите самое ценное, что есть у человека, – собственную жизнь в безвозмездный кредит!

Пришлось начать «колоться». Сначала мелькнула мысль обвинить во всем американцев, но я быстро отказалась от такой затеи – я имела дело с профессионалами, и они бы быстро поняли, что я вру. Откуда мне знать, как все происходит в спецслужбах? Проколюсь ведь на мелочах, а если любитель терпких сигарет поймет, что я выдумываю, он наверняка очень и очень рассердится.

Так кого же я могла обвинить во всех смертных грехах? Того, кого мне было ни на секунду не жаль и кто заслужил оказаться привязанным к электрическому стулу!

– Это... Эстефания... невеста Виктора Геннадьевича... – зашептала я. – На людях мы разыгрываем врагов, а в действительности находимся в дружеских отношениях. Она и ее семейка, как я поняла, связаны с кем-то из сицилийской мафии, а те, в свою очередь, работают на спецслужбы. Но на какие именно, я честно не знаю!

Сама бы я не поверила такому бреду, но на моего мучителя он произвел неизгладимое впечатление.

– Значит, Эстефания? И итальяшки? И спецслужбы? Как же элегантно и в то же время просто! Да, все сходится. Вас наняли, чтобы вы убили Виктора Геннадьевича, так ведь? Сколько обещали?

– Миллион евро, – брякнула я наобум. Похоже, в качестве гонорара убийце многовато, но моего собеседника сумма не смутила.

– Очень четко продумано! – заявил он с неподдельным восхищением. – Все уверены, что Максюта стал жертвой своей любовницы, и никто не подозревает, что подоплека его гибели иная. Дело намеренно раздувается, и тем самым уничтожаются следы. Ага, и вы должны были отправиться в тюрьму? Хотя нет, наверняка в последний момент выяснилось бы, что вы убийцей никак являться не можете, вас бы оправдали. И вы, прихватив миллион, покинули бы Бертран, чтобы продолжить свою триумфальную карьеру супермодели.

Мне не оставалось ничего иного, как согласиться. Ну и заварила я кашу! Интересно, а что говорит Таечка? Или уже ничего не говорит, потому что мертва...

– С Эстефанией и ее родственниками мы сами разберемся, – произнес жестко голос, – а вам я приношу благодарность за сотрудничество, госпожа Винокурова. Вы оказали нам неоценимую услугу.

Надежда затеплилась в моем сердце, и я спросила:

– Вы меня отпустите?

– Всегда сдерживаю свое слово, – пояснил тип. – И если обещаю, что вам будет сохранена жизнь и вы будете отпущены на свободу, значит, так тому и быть...

Я не сдержалась и громко вздохнула. А потом от радости чихнула.

– Но... – продолжил босс, и я окаменела. Мне никогда не нравилось это крошечное словечко. – Но в данный момент ситуация особая, госпожа Винокурова. Думаю, вы поймете, что отпускать вас на волю крайне опасно. И неразумно. Потому что вы можете разболтать много лишнего и, чего доброго, предупредить своих сообщников, заказавших вам убийство Максюты...

– Нет, клянусь вам коллекцией прет-а-порте, я никому ничего не скажу! – взмолилась я. – Эстефанию мне не жаль и ее родственничков тоже. Они очень и очень плохие люди! Они заслуживают того, чтобы вы их допросили с пристрастием! Я же буду нема, как могила...

Послышался короткий смешок.

– Нет, госпожа Винокурова, вы не будете немы, как могила. Вы будете немы, потому что окажетесь в могиле. Поверьте, это единственно разумный вариант. Лично я против вас ничего не имею, я всегда гордился тем, что простая русская девушка является одной из ведущих топ-моделей. Но оставить вас в живых не могу, потому что таков приказ моего начальства. Обещаю, больно не будет. Собственно, с вами ничего дурного и не произойдет. Ведь умереть, как ни странно, это всего лишь навсего присоединиться к большинству!

Я завизжала, пытаясь скинуть из себя путы, но ничего не вышло. Слепящий свет внезапно погас, а рядом со мной возникли два типа в черных костюмах – в руках одного был шприц. Какое мне дело до большинства! Я всегда была индивидуалисткой! Не хочу умирать. Я этого не заслужила! Конечно, когда-то все равно придется прогуляться по туннелю из ослепительно-яркого света, в конце которого ждут давно почившие в бозе родственники, но пока я не хотела встречаться с ними.