Антон Леонтьев - Вечер в городе соблазнов

– Карнавал будет что надо! – заверил Игорь. – И даже если старик нас схватит, то ничего поделать не сможет. Вызывать милицию он явно не станет, потому что тогда все над ним будут смеяться.

Проникновение в особняк Аристарха Борисовича было намечено на бурную, ненастную ночь, когда грозовые облака повисли над Староникольском и с неба начиная с вечера полил дождь.

Молодые люди осторожно приблизились к жилищу коллекционера. Дмитрий Виллис нервно произнес:

– Может быть, все-таки не стоит…

Лариса насмешливо произнесла:

– Что, Димочка, испугался? Поджилки трясутся? Ну, если тебе так не по себе, можешь идти домой.

– Конечно же, я останусь! – ответил Дмитрий.

– Ну, кем тогда хочешь стать, призраком или кикиморой? – спросил Михаил и сунул ему в руку кулек с нарядом.

Несколько минут спустя дверь особняка Пересветовых, едва слышно скрипнув, распахнулась. Первым в дом вошел Игорь Крылов, облаченный в костюм скелета. Вслед за ним, давясь от беззвучного смеха, Лариса. Компания пребывала в отличном настроении, хотя одновременно молодые люди и боялись, но страх только постегивал желание навести ужас на Калечку и ее сумасшедшего папашу.

Особняк был заставлен старинной мебелью, а стены буквально от пола до потолка увешаны картинами. Внезапно раздались сиплые хрипы, а вслед за тем напольные часы принялись отбивать полночь. Дмитрий Виллис, шедший последним, подпрыгнул от страха.

– Время привидений и болотной нечисти начинается... – прошептал Миша и, подняв голову, жутко завыл.

Игорь кусал кулак, захлебываясь весельем, Лариса чувствовала, что по ее щекам струятся слезы от смеха – ситуация была на редкость комичной!

Вой подхватил и Игорь Крылов, а Витя Максюта, который внимательно рассматривал обстановку, залился нечеловеческим хохотом.

На втором этаже особняка зажегся свет. Лариса приказала мальчикам замолчать. Потом послышался тоненький крик:

– Папочка, не ходи вниз! Там что-то ужасное!

Ребята снова начали выть, к ним присоединились Лариса, а также Дмитрий Виллис. Лестница заскрипела, на ней показалась массивная фигура Аристарха Борисовича, облаченного в старомодную ночную рубашку до пят. По команде Ларисы все тотчас спрятались в соседней комнате.

Желтый свет залил нижний этаж. Раздался голос коллекционера:

– Калечка, ты же видишь, что здесь никого нет!

– Но папа, кто же тогда выл и хохотал? Ты ведь тоже слышал!

– Ветер, дочка. Сейчас город накрыла буря, вот старый дом и скрипит.

– Это был не скрип, папа, а ужасный вой! Какой-то... нечеловеческий...

Прошло много времени, прежде чем Пересветов с дочкой успокоились и разошлись по спальням. Лариса послала Игоря в коридор, где располагался электрический щиток. Молодой человек вернулся, потирая руки:

– Все, пробки я выкрутил!

– Может, уж пойдем? – спросил жалобно Дмитрий Виллис. – Старик с дочкой и так напугались!

– Да, так напугались, что снова легли спать! – заметил зло Михаил. Лариса же гнула свое:

– Пересветова надо проучить раз и навсегда! Чтобы он запомнил сегодняшнюю ночь до конца жизни!

Молодые люди начали подниматься по лестнице. На втором этаже первой на глаза им попалась дверь, что вела в спальню Калечки. Лариса в простыне и Игорь в костюме скелета осторожно зашли туда.

– Ой! – раздался тонкий писк из-под одеяла.

Калерия оцепенела от ужаса, завидев в темноте нечто белое и парящие в воздухе линии, которые складывались в изображение скелета. Лариса, потрясая руками, завыла, а Игорь утробно захохотал, и они принялись скакать вокруг большой, с балдахином, кровати.

Плача от ужаса, Калечка затаилась. Влетевший в спальню Дмитрий Виллис, желая продемонстрировать, что он вовсе не трус, сдернул с нее одеяло и прогундосил:

– Мы посланцы ада! И пришли, чтобы забрать тебя к себе! Уууу!

Представление действовало на «актеров» получше алкоголя или наркотиков – издеваться над до смерти напугавшейся дурехой было для них подлинным наслаждением. Михаил и Игорь стащили сопротивляющуюся Калечку с кровати, и та увидела, что окружена страшными существами, которые прыгали, вертелись, завывали и хохотали. Ее начали толкать, как мяч, то в одну, то в другую сторону.

Вдруг раздался грозный крик, и на пороге спальни возник Аристарх Борисович. В руках он держал ружье.

– Мерзавцы, оставьте мою дочь в покое! – взревел хозяин дома.

Молодые люди замерли и посторонились. Калечка, которая еле держалась на ногах, подбежала к отцу и бросилась к нему на шею.