Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

Все произошло так стремительно, что Настя даже не смогла как следует обмозговать ситуацию. Ей пришлось сказать «да», потому что сказать «нет» было невозможно. Прямо-таки как в фильме «Рабыня Изаура» – ее берут в богатый дом, чтобы она выполняла прихоти хозяев. Насте очень не хотелось увольняться из мехового салона и поступать в горничные Элеоноры Вербы, но другого пути не было.

Девушке отвели небольшую комнатку около кухни, а в ней кровать, кресло, столик, платяной шкаф, телевизор на тумбочке и одно-единственное узкое оконце. Оставалось утешать себя тем, что жилище досталось ей бесплатно, значит, она сможет экономить.

Настя познакомилась с прочими работницами: несколькими горничными, кастеляншей, двумя уборщицами. Все они, отметила Настя, были не очень симпатичными – постаралась Элеонора, опасавшаяся конкуренток. Имелись на вилле и мужчины – садовник, шофер, электрик (он же сантехник и плотник), а также охранники.

Девушка получила черно-белую униформу и была вынуждена носить на голове шапочку – Элеонора вечно жаловалась, что горничные всюду роняют волосы. Настя быстро вошла в роль и усвоила свои обязанности. Мадам действительно могла разбудить звонком в три часа ночи и потребовать минеральной воды без газа (специально привозимой из Пиренеев!) с долькой лимона. Но когда Настя приносила стакан на подносе в будуар Элеоноры, та чаще всего уже спала.

С Игорем Леонидовичем Басалыго Настя столкнулась через несколько дней – он приехал на виллу навестить любовницу. «Крестный отец» не произвел на Настю особого впечатления – мужчина среднего роста, плотный, кряжистый, с абсолютно лысой головой и глубоко посаженными серыми глазами. Басалыго был одет весьма консервативно – сшитый на заказ темный костюм (как узнала позднее Настя, костюмы Басалыго шил у того же самого лондонского портного, что являлся поставщиком принца Чарлза и его отца принца Филиппа). Никакой нарочитой роскоши, никаких малиновых пиджаков, золотых печаток на пальцах или платиновых цепей на шее. Чем-то Басалыго напоминал голливудского актера Юла Бриннера, только взгляд был жесткий.

Еще Настю удивило то, что Игорь Леонидович приветствовал любого и каждого – он первым здоровался и с горничными, и с поварами, и с электриком. Элеонора, наоборот, никого и никогда не удостаивала даже кивка, не говоря уж о простенькой фразе, скажем: «Доброе утро». С хозяином Настя столкнулась на лестнице – он принципиально не пользовался лифтом. Заметив девушку, тот произнес:

– Здравствуйте. Меня зовут Игорь Леонидович. – Затем он подошел к Насте и протянул ей руку.

Растерявшись, Настя не знала, как себя вести.

– Насколько я понимаю, вы новая горничная Лоры? – спросил Басалыго, пронзая Настю взглядом серых глаз. – Тамара Ивановна хвалит вас. Я рад, что вы согласились работать на меня.

Настя робко протянула Басалыго руку, и тот слегка пожал ее. Девушка отметила, что ногти на руках «крестного отца» розовые и очень короткие.

– Всего хорошего, Анастасия! – сказал он и зашагал дальше по лестнице.

Хозяина прислуга обожала, а женщины частенько, пользуясь отсутствием строгой Тамары Ивановны, обсуждали его мужские достоинства. А вот мадам никто не любил, и все вздыхали с облегчением, когда она уезжала на съемки в Москву или куда-то еще: в течение нескольких дней никто не подвергался словесному террору, и можно было жить спокойно.

Через несколько месяцев Настя освоилась в особняке, который, как она поняла, представлял собой замкнутый мир. В свой единственный выходной она часто оставалась в комнате и читала – в первую очередь философские труды, которых было предостаточно в отличной библиотеке виллы. Элеонора к книгам не притрагивалась, листала исключительно модные журналы или желтые газеты, считая, сколько раз было упомянуто ее имя и сколько фотографий размещено. Прислуга шепталась, что мадам особым актерским талантом не обладает, зато у нее есть таланты в иной области, поэтому Басалыго и взял ее в любовницы.

Иногда Настя ездила в родной Петербург, гуляла по Летнему саду, просто бродила по городу, наслаждаясь свободой и ничегонеделанием. Однако потом все равно приходилось возвращаться в особняк, и наступала новая трудовая неделя.

Как-то поздней осенью разнесся слух, что Игорь Леонидович уезжает по важным делам куда-то в Сибирь. А это значило, что на время его отсутствия Элеоноре поручалось присматривать за его единственной дочерью.