Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— Но предохранение не всегда… — начал Сергей.

— Дело не в этом, — махнул рукой Полоцкий. — Мы с Дианой, поженившись, очень хотели ребенка и беспокоились, почему она не беременеет. У богатых людей должны быть наследники. Мы не оставляем свои капиталы кому попало. Естественно, мы отправились к врачу и сдали анализы. Их результаты надолго выбили нас из колеи: ни я, ни она не способны иметь детей, то есть оба бесплодны, понимаете? И никакое лечение не помогло бы.

Заметив недоверчивое выражение на лице Сергея, Валерий добавил:

— Дома у меня имеются все необходимые справки. Если вам интересно на них взглянуть…

Сергей прислонился к прохладной стене комнаты. Ему стало не по себе. Если то, что сказал ему этот богатый и известный мужчина, правда, он пропал… Нет, этого просто не может быть! Скорее всего, господин Полоцкий купил себе подобную справку, чтобы отбиваться от всех называющих себя его детьми. Ведь сам же признался, сколько у него было баб… От этой мысли молодому человеку стало легче.

— Такому, как вы, ничего не стоит приобрести подобный документ, — резко сказал он. — Наверняка не один я имею к вам претензии такого рода. Однако я вам не верю, и так просто вы от меня не отделаетесь.

— Хорошие слова, сынок, — похвалил его Валерий. — Только ты ведь пришел не обнять папочку, а, насколько я помню, содрать с родителя сумму, необходимую для погашения долга. Сколько у тебя набежало?

В душе парня шевельнулась надежда.

— Пятнадцать тысяч долларов, — ответил он. — Ведь для вас это мелочь, правда? А для таких, как я, — вопрос жизни и смерти. Вы не откажете мне?

— Во-первых, это не мелочь, — назидательно начал Полоцкий, потихоньку выходя из себя, — иначе ты бы сам заработал их. Во-вторых, сыну бы я действительно не отказал, но ты чужой для меня человек. Так что пошел вон. И чтобы больше я тебя не видел. Иначе при каждом твоем появлении мои охранники будут учить тебя уму-разуму, раз это некогда делать твоей маме.

Сергей повернулся и покорно пошел к выходу, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног. Решение действовать родилось неожиданно быстро. Проходя мимо ничего не подозревающего охранника, он ловким движением вырубил его и выхватил пистолет из кобуры. «Все-таки армия пригодилась мне, — думал парень, снова взбегая по лестнице наверх. — Напрасно мать так горевала, что отмазки не получилось».

Валерий был удивлен и по-настоящему напуган, увидев стоящего перед ним с пистолетом в руке Сергея. Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, оттянуть время, дать деньги, лежавшие в сейфе, проклиная себя, как он мог позволить себе так расслабиться, однако парень пришел уже не за этим.

— Вы мразь, — сказал он, взводя курок. — Самая настоящая мразь. Таких надо мочить.

Полоцкий выставил ладони вперед, словно этот жест мог спасти его от пули. Сергей, прицелившись, выстрелил ему в грудь. Кандидат в мэры взревел, как раненый зверь, с ужасом глядя на кровь, фонтаном бьющую из раны, и ощущая, как силы покидают его вместе с этой красной жидкостью. Нет, перед ним не промелькнула, как утверждают некоторые, пережившие клиническую смерть или бывшие к ней очень близко, вся его жизнь с самого рождения, раскручиваясь, как кинолента, нет, перед ним не стояли умоляющие глаза его жертв. Этого всемогущего человека не покидало чувство удивления и ужаса. Мысль юлой вертелась в голове: кто-то посмел поднять на него руку, и этот кто-то непременно получит по заслугам, а сейчас надо спасать жизнь. Валерий заметался по комнате, обагряя белоснежные обои и дико воя, а Сергей, даже не целясь, расстреливал его. Наконец всемогущий упал, сотрясаясь в конвульсиях. Парень подошел к нему и сделал контрольный выстрел в голову, помня, что это обязательно надо сделать, несколько секунд постоял у распростертого тела, глядя в широко раскрытые глаза, в которых так и застыло недовольство и удивление, потом бросил пистолет рядом с трупом и на негнущихся ногах отправился домой.

Мать, как всегда, проверяла тетради и готовилась к урокам. При виде ее у Сергея стеснило дыхание.

— Бедная мама, — прошептал он.

Впервые за двадцать лет его жизни ему стало по-настоящему жаль ее. Кроме этого чувства, парень ощутил полное понимание всех ее поступков, за которые раньше осуждал ее. Когда этот подонок, папаша, бросил ее, она не захотела от него ничего, и правильно сделала. Сведя сегодня счеты с этим негодяем, он тоже не хотел от него ничего, не хотел еще до того, как нажал на спусковой крючок, кроме одного — удовлетворения своей гордости. Сергей подошел к матери, обнял ее и, всхлипнув, как-то по-детски заплакал.