Наталья Андреева - Я стану тобой

– Ты-то откуда знаешь?

– Мне, Маша, просто тебя жалко. Я же вижу, что у тебя за мысли. Ты, девочка, это брось. Не ходи к нему.

– Я только спросить хотела. Проконсультироваться.

– У меня спроси.

– Да ты такая же, как я!

– Такая, да не такая. Не ходи, слышишь?

– Я чувствую: он хороший, – гнула свое Машенька. – А мне сейчас и в самом деле плохо. Опять накатило. И Лева дурит. Видишь, какой он?

– По-моему, ты зря за него боишься.

– Просто он хитрый. Я свои чувства скрывать не умею, а он… Даже врачей сумел убедить, что нормальный. С учета сняли, водительские права получил. Но он все равно болен, уж я-то знаю. Просто себе на уме. Я не верю, что он выходит в Инет только чатиться. Опять с дружками списался. Наркоман он, а это не лечится.

– Скажешь тоже! Наркоман! Это всего лишь игрушки, – снисходительно сказала Лидия. – Чего тебе еще надо? Парень непьющий, даже не курит, умный, денег много зарабатывает.

– Если бы на работе узнали…

– А ты молчи. Подумаешь, в психушке лежал. Да мало ли отчего? В армию не захотел идти. Один он такой, что ли?

– Мне кажется, я его где-то видела.

– Кого? – вздрогнула Лидия.

– Кибу. Но никак не могу вспомнить, где именно.

– В больнице, где же еще?

– Нет, не в больнице. Он, видимо, устроился на работу уже после того, как мы с тобой оттуда выписались. Но я все равно его знаю. Только вспомнить никак не могу, – жалобно сказала Машенька. – Где же я его видела?

– Может, в поликлинике? Ведь ты туда ходишь?

– Да. На сеансы психотерапии. Кабинет моего консультанта находится при районной поликлинике. Должно быть, там я его и видела. Он ведь тоже психиатр.

– Ну вот все и разъяснилось.

– Лида! – раздалось вдруг из комнаты.

– Чу? – встрепенулась она. – Чего им, а?

– Лида! – вновь крикнул Кит.

– Никак Микоша нарывается! Пойду разнимать. А ты спать ложись, – сказала Лидия Машеньке и вышла в комнату.

«Все равно я сделаю по-своему», – тихо сказала та, наливая в пластмассовый тазик для мытья посуды горячей воды.

– Чего орете? – спросила Лидия, входя в комнату.

– Уложи ты его спать, – взмолился Кит. – Мне и без того тошно, а он в душу лезет. Не хочу я его слушать.

– Правду никто не хочет слушать, – надулся Микоша. – А я вам все равно скажу…

– Заткнись, – оборвала его Лидия. – Живо спать, оба!

Кит послушно встал и открыл шкаф, где лежали подушки и постельное белье. Схватив в охапку одеяло с подушкой, Лидия велела Микоше:

– Идем!

И двинулась на кухню. Машенька мыла посуду.

– Зачем? – укоризненно покачала головой Лидия. – Я же тебе сказала: завтра.

– А я хочу сейчас!

– Ну, как знаешь. – Лидия кинула на диван одеяло с подушкой, сказав Микоше: – Вот твое место. К Кольке не лезь, понял?

– Правду никто не хочет слушать, – повторил Микоша, прищурившись на Машеньку. Ему было все равно, кого доставать.

Когда Лидия ушла, он переключился на новый объект:

– Вот скажи мне, девка: почему у тебя детей нет?

– Тебе-то что? – вздрогнула Машенька. У Микоши было уникальное свойство: он мгновенно нащупывал самое больное место своего собеседника и бил точно в цель.

– Девка ты красивая, здоровая… Или больная?

– Тебе-то что? – повторила Машенька.

– Рожать надо, – наставительно сказал Микоша. – Демографическая ситуация в стране напряженная.

– Чего-о?

– Китайцы повсюду расплодились, а вы рожать не хотите.

– Кто это вы?

– Молодежь.

– Рожай ты. – Машенька насухо вытерла рушником глиняное блюдо и поставила его в сушилку.

– Как же я могу рожать, коли я не баба?

– Ну так сделай ребеночка. Или не можешь?

– Как не могу? Могу! – запетушился Микоша.

– Вот и сделай.

– Кому ж я его сделаю? В деревне-то свободных баб нет.

– А эти, как их… Хватовы!

– Да там же одни малолетки!

– Выходит, облом! – Машенька показала Микоше язык.

– Может, я свою демографическую мисс… – он пьяно икнул, и Машенька невольно поморщилась, – …сию уже выполнил? Сколько моих детишек по белому свету бродит, и не сосчитаешь. Микоша в молодости был орел! Побольше бы мужиков, как я, сильна была бы наша держава! Да-а… На таких, как я, Россия держится. А вот ты, девка, выходит, пустоцвет.

– Отвяжись!

– Что, правда глаза колет? – прищурился Микоша. – Все для себя хотите пожить. Эх, молодежь… Гляди, под старость некому будет стакан воды принести.

– Вот достал! – в сердцах сказала Машенька.

– На правду не обижаются.

– Тебя когда-нибудь грохнут за твою правду.