Марио Пьюзо - Сицилиец

У Гектора Адониса был самый красивый дом в Монтелепре, и профессор гордился им. Обставлен он был французской мебелью, на стенах висели картины малоизвестных современных итальянских художников, но в их отборе чувствовался вкус. Посуда у него была из Германии, а прислуживала за столом пожилая итальянка, выдрессированная в Англии до войны. Когда трое мужчин уселись в гостиной в ожидании Гильяно, она подала им кофе.

Дон Кроче был абсолютно спокоен. Он знал, что Гильяно не обесчестит своего крестного и не нарушит данного ему слова. Дон уже предвкушал дальнейшее развитие событий. Вот сейчас он встретится с этой восходящей звездой и сможет составить себе собственное мнение о Гильяно. Однако Гильяно появился так тихо и неожиданно, что даже дон Кроче был застигнут врасплох. Он не слышал ни звука на булыжной мостовой, ни скрипа открывающейся или закрывающейся двери. Просто он поднял взгляд и под аркой, ведущей из столовой в гостиную, увидел Гильяно. Красота его поразила дона Кроче.

От жизни в горах, на свежем воздухе, плечи у него стали широкие, а лицо похудело. Оно было по-прежнему овальное, но щеки слегка ввалились, подбородок заострился. А глаза были, как у статуи, словно вставленные в глазницы, золотисто-карие, с серебряной обводкой. Да и сама одежда выделяла его — белая свежевыстиранная наглаженная рубашка и молескиновые брюки ладно сидели на нем. Свободная охотничья куртка из рыжего вельвета скрывала пистолет-автомат. Ко всему прочему, выглядел он совсем юным, хотя ему уже исполнилось двадцать четыре года.

Неужели такой мальчишка мог бросить вызов Риму, перехитрить «Друзей», внушить преданность этому убийце Андолини, держать в узде это животное Пассатемпо, завоевать четверть Сицилии и любовь народа на всем острове? Дон Кроче знал, что Гильяно человек удивительно храбрый, но на Сицилии полно храбрых людей, рано сложивших голову, жертв предательств.

И Тури, словно почувствовав, что дон Кроче сомневается в нем, сделал жест, несказанно порадовавший дона и преисполнивший его уверенности, что он правильно поступает, решив избрать этого мальчишку своим союзником. Тури вошел в комнату и, подойдя прямо к дону, сказал:

— Bacio tua mano.

Так на Сицилии крестьяне приветствуют человека более высокого положения — священника, землевладельца или аристократа:

«Целую твою руку». При этом Гильяно приветливо улыбался. Однако дон Кроче отлично понимал, почему это было сказано. Не затем, чтобы показать свою покорность или даже уважение к возрасту. Это было сказано, потому что дон отдал себя в руки Гильяно, и Гильяно показал, что уважает его доверие. Дон Кроче медленно поднялся — толстые щеки его потемнели от усилия. И заключил Гильяно в объятия…

В арке показался Пишотта и остановился — на мрачном лице его появилась ухмылка. Он тоже был по-своему красив, но совсем в другом стиле, чем Гильяно. Легочная болезнь источила его тело и заострила лицо. Под оливковой кожей торчали кости. Черные волосы были тщательно расчесаны и гладко облегали череп, тогда как рыжеватые волосы Гильяно были подстрижены бобриком, создавая впечатление каски на его голове.

А Тури Гильяно в свою очередь изучал могучую фигуру дона Кроче и чувствовал, что с этим человеком надо быть настороже. Это человек опасный. Не только по репутации, но и по исходившей от него силе. Огромное тело, казалось бы, до нелепого неуклюжее, словно излучало энергию — она наполняла всю комнату.

Дон заговорил, и голос, донесшийся из его большого рта, зазвучал на редкость мелодично. Когда он старался кого-то убедить, от него исходила странная завораживающая сила — сочетание искренности, убежденности и изысканной вежливости, казавшееся удивительным в этом человеке, столь небрежном в одежде и во всем остальном.

— Я уже не один год слежу за тобой и давно ждал этого дня. Теперь он настал, и я вижу, что ты полностью оправдываешь мои ожидания.

— Я польщен, — сказал Гильяно. И, взвесив свои слова, понимая, чего от него ждут, добавил: — Я всегда надеялся, что мы будем друзьями.

Дон Кроче кивнул и рассказал, к какому соглашению он пришел с министром Треццой. Если Гильяно поможет «воспитать» жителей Сицилии, чтобы они проголосовали, как надо, тогда будет изыскан способ простить его. Гильяно сможет вернуться к своей семье и жить как обычный гражданин, а не бандит. Министр Трецца в доказательство того, что он идет на такое соглашение, передал дону планы кампании против Гильяно.