Елена Яковлева - Маньяк по вызову

- Это можно, - согласился Широкорядов, хотя и без особенного энтузиазма, только... Вы уверены, что в Москве она пойдет своими ногами?

- Ничего, такси поймаю, - сказала я, а сама прикинула, как мне тащить Нинон от электрички до стоянки такси. Носильщика, что ли, нанять?

- Так я за машиной пошел? - снова отклеился от стула поэт-песенник. Нужно же машину подогнать.

- Сидите, - снова остановила я его, - придется все-таки подождать, когда она немного очухается.

Широкорядов снова покорно приклеился к стулу. Похоже, он был вполне приручаемой мужской особью.

- А что делать будем? - спросил он.

- Ждать, - сурово сказала я.

- Надеюсь, не до первой звезды? - усмехнулся он.

- Я тоже на это надеюсь, - пробурчала я, бросив недовольный взгляд на спящую Нинон.

Как выяснилось, надеялась я зря, потому что события продолжали развиваться совсем не по тому сценарию, который предполагался утром. Едва Нинон стала подавать признаки жизни - а это случилось через час-полтора, - как на кухне возник новый персонаж. Вдовствующий банкир Остроглазов.

***

Вдовствующий банкир окинул нас тусклым взглядом и таким же невыразительным голосом констатировал:

- Все в сборе. Понятно.

Что именно было ему понятно, оставалось только гадать.

Потом они обменялись рукопожатием с поэтом-песенником.

Нинон успела настолько прийти в себя, что не только узнала Остроглазова, но даже и поприветствовала:

- О, нашего полку прибыло! И, прищурившись, посмотрела на опустевшую банку:

- Черт, да у нас уже ничего не осталось!

- А по какому поводу праздник? - осведомился банкир.

- Сеню убили, - жалобно всхлипнула Нинон.

- Я уже знаю, - вздохнул Остроглазов. - Этот следопыт из Генпрокуратуры явился прямо в банк и битый час душу из меня вытряхивал. Где вы были от стольких до стольких?.. Где-где, спал в своей кровати. А кто это может подтвердить? А никто!

- У меня то же самое, - поспешил его утешить поэт-песенник, - у меня тоже нет алиби. Я тоже спал. Правда, мы с этой милой барышней, - Широкорядов кивнул в мою сторону, - похоже, были последними, видевшими этого беднягу живым. Или предпоследними, ведь кто-то побывал у него позже нас, и кончилось это плачевно.

- Черт, как я устал от всего этого, - простонал Остроглазов и рухнул на стул. - Как будто мне сейчас до каких-то там Сень! Разумеется, я против этого Сникерса ничего не имею, и мне его даже жалко, но у меня свое горе, между прочим, да еще какое!

Я сосредоточилась, выбирая удобный момент, чтобы закинуть удочку на предмет привлечения банкира к операции по транспортировке отяжелевшего тела пьяной Нинон, но тут она сама все испортила, плаксивым тоном предложив:

- А давайте Ирку помянем, ребята! Я прямо вся похолодела, в то время как безутешный вдовец отнесся к ее идее вполне благосклонно и отправился к себе за бутылкой. Пока он отсутствовал, я напрасно взывала к разуму Нинон и поэта-песенника. Впрочем, зря - их разум не отозвался. Нинон вообще меня не слушала, только мурлыкала под нос идиотский шлягер Широкорядова, а этот бездарный рифмоплет твердил одно и то же:

- Помянуть нужно, обязательно, иначе мы его обидим...

А Нинон мстительно напомнила:

- А кое-кого кое-кто, между прочим, на хорошую работу устроил...

Я чуть было не лопнула от возмущения: насчет выгодной работы еще бабушка надвое сказала, я всего лишь анкету заполнила, и что будет дальше - пока неизвестно. А потом плюнула и решила пустить весь этот бардак на самотек: как будет, так будет. В конце концов, соберусь и уеду в Москву сама, электрички до часу ночи ходят. Так что, когда Остроглазов вернулся с двумя бутылками - водки и коньяка, - я уже никак не отреагировала.

Зато Нинон и поэт-песенник воодушевились, у них словно второе дыхание открылось. В общем, водка пошла на "ура". Мне тоже пришлось выпить за упокой души убиенной банкирши, поскольку мой категорический отказ выглядел бы не очень дипломатично. Еще два раза по пятьдесят проскочили по инерции, а дальше дело пошло... Остальное я помню не очень четко, а посему цельной картины того вечера, едва не закончившегося для меня самым плачевным, даже трагическим образом, у меня нет по сей день.

Например, я так и не могу выстроить логическую цепочку, приведшую к тому, что я разоткровенничалась и выдала нашу с Андреем страшную тайну. Кажется, это случилось уже после того, как мы прикончили водку и коньяк, принесенные несчастным вдовцом, и отправились к поэту-песеннику, чтобы вплотную заняться его стратегическими запасами, состоящими из начатой бутылки виски и литрухи итальянского вермута. Еще у него имелось шампанское, но Нинон его отвергла, авторитетно заявив: