Борис Яроцкий - Прогнозист

У него было два адреса, по которым он мог разыскать лесопромышленника Тюлева, если тот ещё в Архангельске. Позвонил по первому. Ответил старик, по говору - коренной одессит, еврей. В том, что евреи обслуживают русского миллионера, к тому же усердного патриота, ничего удивительного не было: так оно и должно быть - у кого деньги, тому и служат. Деньги - это магнит, к которому притягиваются люди бойкие любой национальности. А в отсутствии бойкости евреев не упрекнешь.

Квартира, в которую пригласили Аркадия Семеновича, была однокомнатной, из мебели - стол да кушетка, и жилец, как потом оказалось, квартирант, был одинокий вдовец. Назвался он скромно: - Ефим Львович Башин.

Гость тоже представил себя предельно скупо: - Герчик.

Ефим Львович восторженно воскликнул: - Так это вы и есть знаменитый психиатр? Это вы лечили президента? - Консультировал, - уточнил Аркадий Семенович. - Не все ли равно? - Ефим Львович улыбался всеми морщинами своего старческого лица. Он тут же принялся о себе рассказывать, как он добросовестно работал бухгалтером, как по вине директора - нехорошего человека - его на три года поместили в "Кресты" и как потом из "Крестов" его вытащил очень хороший человек.

Он только ни словом не обмолвился, как несколько дней назад на скандально прерванном аукционе он утопил московского покупателя. Подробности этого паскудства гостю были известны. Товарищ полковник его обстоятельно проинформировал, не забыв предупредить, что "мерзавец Башин" покончит с собой - он повесится, но не на южном берегу Белого моря, а на северном Черного.

Аркадий Семенович слушал болтовню довольного собой Башина, твердо зная, что скоро этот мерзавец будет лежать в гробу. К главному виновнику неудачи Фиделя Михайловича он не испытывал никакой жалости.

Теперь с помощью этого коварного одессита предстояло найти попавшего в беду неудачника. - Уважаемый Ефим Львович, - ласково заговорил Аркадий

Семенович. - Мне дали этот адрес, чтобы вы меня связали с вашим хозяином Александром Гордеевичем.

Башин долго молчал, всей пятерней маленьких желтых пальцев почесывал за ухом. Сказал вкрадчиво, как бы давая понять, что любая информация , как и всякая услуга в условиях рынка, стоит денег. - И рад бы в рай... Морщинистым лбом он показал на потолок. - Понимаете, уважаемый доктор, меня предупредили... Это такой человек... - Знаю, - гость перебил одессита. - Я прилетел сюда не по пустяковому поводу. - Да, конечно, - согласился Башин. - Коль вы лечили самого президента...Но мой благодетель, к великому счастью, в помощи психиатра пока не нуждается. Что же касается меня, завтра ехать в Одессу, а билет по известной причине взять не могу. Вот сижу, размышляю, к кому обратиться. Надо бы дать телеграмму. Племяннику. Может, он выручит. Но нынешняя молодежь это же молодежь.

Аркадий Семенович молча достал бумажник, отсчитал две сотенные, положил на кушетку. Ефим Львович словно не заметил. - Да, молодежь, продолжал он раздумчиво. - эта молодежь... Развратили мы... А хозяин ... хозяин мой улетел на Северный бумкомбинат. Кто-то там что-то взорвал. Ну и произошло возгорание. Вы разве не слышали?

Новость не обрадовала гостя. Если там происшествие серьезное, Александру Гордеевичу будет не до профессора. И тем не менее не возвращаться же, ничего не выяснив о судьбе Фиделя Михайловича. - Это точно? - Что улетел на Северный? Как и то, что я вижу перед собой два портрета одного президента. - Он глазами показал на кушетку, где лежали доллары. - Не вижу только третьего...

"Однако же вымогатель", - подумал Аркадий Семенович и к двум сотенным добавил третью.

Лицо Ефима Львовича помолодело, как сказал бы он сам, ровно на сто долларов. - Вы его можете догнать, - подсказал старик, осчастливленный тремя "зелеными". - Сегодня из Талаг намечается чартерный рейс. В Питер. А оттуда до Северного - рукой подать.

Так Аркадий Семенович и поступил. В Питере он Тюлева не догнал. Встретились они уже в управлении бумкомбината.

- А, профессор! - воскликнул Александр Гордеевич, как будто и не было никакого ЧП. Пожар как пожар - горел цех. - Каким ветром? Слыхал... Слыхал... В Архангельске вы меня искали? Что-то пожарное? - Как и у вас. У нас хлеб да квас, - наигранно бодро отшутился лесопромышленник. Взорвали, подлюки. Лучший цех страны!

Александр Гордеевич вернулся к окну. Рукой поманил профессора.

- Полюбуйтесь. Потом расскажете моему лучшему другу, а вашему шефу. Печальный будет рассказ... - Почему? Наоборот... В правительстве уже отреагировали. Я ещё только подлетал, а телевизионщики уже снимали натуру. Как же! Сенсация! Огонь уничтожил предпринимателя Тюлева. А кто сотворил? Вы можете мне ответить, профессор? - Могу. Небрежность или же завистники. Не то говорите, профессор. Завистники - это народ, у которого ни гроша в кармане. Он быстрей пропьет, чем купит взрывчатку. А чтоб охраняемый цех улетел в небо, тут потребовалась не одна тысяча баксов. У кого они - вам известно... Ну, ничего. Где наша не пропадала.