Владимиp Югов - Человек в круге

- Погоди? Ну и что?

- Я дома! Дома! Позвонишь. Мы же договаривались!

Я бросил трубку и вернулся к Кравцову.

- Ты чего? Тоже звонил? - обеспокоенно спросил он.

Я беспечно кивнул головой.

- Договаривались с чудиком. Глушу его словесами: "Я дома, говорю!" А он - ну и что? Говорю: "Дома"... Опять: "Ну и что?" Понимаешь, все склеротики! Такая жизнь пошла... Обещал вечером привалить. Мы с ним книжку пишем об одном известном генерале!.. Вот жизнь!

- Да, это не та, что была у нас. Вот тогда в комсомольском бюро мы с тобой выкаблучивались! Не знаю, как перед тобой, а передо мной даже лейтенанты-комсомольцы на цырлах стояли!

- Да? А чего вдруг?

- А проштрафился? А выговорок? Ему же в партию вступать! Меня там все знали, как принципиального человека. Я жестокостью не обладал, но мог сказать нужное.

- Ты тогда меня спрятал, помнишь? Ведь тогда...

- Тогда ты с огнем играл, - уточнил Кравцов. - Тебя действительно жалко было. Ты тогда был зеленый, прямой, негнущийся. - У него была, оказывается, манера ехидничать.

Я поглядел на него, ткнул вилкой огурец. И тут услышал, как открывается наш дверной замок. Я приподнялся.

- Сидеть! - приказал Кравцов.

- Что?! - Я рванулся с места. - Кто там? - заорал.

- Это мы, татары. Сколько нас - раз!

В моих дверях стоял амбал, под два метра ростом, весь какой-то квадратный. Он был одет в джинсовку, модную, но чуть поношенную. Это я сразу увидел.

- Поговорим? - сказал амбал.

Он пропустил троих мальчиков, и они рассаживались за столом моим. Один нахально взял бутылку, налил рюмку, ткнул вилкой огурец, выпил и стал смачно жевать.

- О чем говорить? - спросил я амбала.

- О дяде Косте капитане, - сострил амбал и тоже потянулся к бутылке. - Не пропадать же добру! - Он налил полный фужер. - Буду в отключке, покосился на парня, который все дожевывал после рюмки огурец, - следи, чтобы не прибил.

- Ладно, - растянул парень и налил себе вторую рюмку.

- Оставь! - крикнул амбал. - Чего тебе, кино с коньяком? Или работа?

- Хорошо, - согласился парень. - Никак не буду более!

И засмеялся.

- Ты, чмурик, где водочку берешь? - спросил меня амбал. - В очереди стоишь?

- Привез с собой, - сказал Кравцов и обратился ко мне: - Слушай, я тебе обрисую обстановку. Я тут вроде старший. Позиция такая... Мы здесь по тому самому делу, которое начиналось еще тамочки. Ну ты помнишь, где начиналось... Если в двух словах, значит, так! Ты приносишь все бумажонки сюда, на стол. Додостаешь водочки. Мы все - и ты тоже - пьем. И айда в подполье. Ты в койку, а мы несем документики тому, кому они очченно нужные!

Я не стал долго томить их и отказал в документах.

- Потому что у меня нет их, - как можно спокойнее сказал я.

- Здесь нет? Или вообще нет? - спросил амбал.

- Вообще были. Но я их сдал.

- А копиечечки? - улыбнулся мой бывший член комсомольского бюро.

- Если скажешь, для чего, я честно отвечу, - попробовал я выжечь искру оптимизма в этой начавшейся игре.

- А то сам не знаешь! Ну чего ты, не догадался? Я в секретах, в кя-ге-бе!

- Это ты слишком развязно, Кравцов!

Я недооценил его. Участвуя в многочисленных драках, я пропустил мощный удар в челюсть. Но я был бы не из запасного полка, где приходилось защищаться и при значительном меньшинстве. Кравцову в ответ был мой мощный толчок правой в живот, моя нога машинально была подставлена (левая) под ноги противника, он повалился назад и я догнал его левой, ударил в висок.

Не переводя дыхания, я первым ударил амбала, и ударил так ловко, как бил в молодости, у солдатского нужника мужика, который хотел отобрать новый матрац у моего друга. Амбал охнул, я успел схватить, когда он, обняв живот, стал приседать, за его волосы и пару раз столкнуть его онемевшую, буйную головушку с моим коленом. С другими парнями было проще, потому что они выпутывались из-за стола, а я брызнул им в их наглые морды уксуса, всегда у меня стоявшего для лучка, уж коль пьется рюмка.

Тут забарабанил телефон. По дороге к нему я двинул Кравцова ботиночком, он лежал при этом, и, подняв трубку, заорал:

- Тут мордобитие с поножовщиной! Присылай наряд милиции! Да чтобы она не спуталась с Ковалевым да Кагебе. Гебешники уродуются на работе!

Я получил тоже в висок: уж не знаю, кто из них был шустрее! Для этого их и учат.

Ничего мне не оставалось - как отключиться. Я не помню, как они меня пинали, как потом оставили в одиночестве, как Юлечка Аврамовна не могла открыть наш замок своим ключом, как подоспел, наконец, мой славный друг заместитель редактора, как они "выперли" двери...