Владимиp Югов - Человек в круге

- Кривцов? - остановился я в недоумении.

- Ну бывший ваш сослуживец. Вы с ним были, как он сказал, в комсомоле заправилами.

- Кравцов?!

- Да, верно, Кравцов. Он, однако, представился точно Кривцовым.

Я не понял ее мысли, она это увидела по моему выражению лица.

- Кравцов - это устойчиво, - стала рассуждать Юлечка Аврамовна. - А Кривцов - это значит неприятность.

Она подмигнула мне и скрылась в своей комнате. Я скривился, опять пожал плечами. Юлечка Аврамовна высунулась из-за двери:

- Не совсем приятный человек, - заметила она. - Поверьте моему впечатлению. Он куда-то торопится, хотя поезд его давно ушел.

Я зашел в комнату, которую мне выделили родственники, разделся и пошел мыться. Слышу, кто-то тарабанит по телефону. Юлечка Аврамовна что-то не особенно рассыпается в любезностях. Потом кричит, мне в ванную слышно: "Он приводит себя в порядок! Не буду же я тащить его, извините, из ванны!"

Когда я вышел из ванной, Юлечка Аврамовна упрекнула меня, будто это я звоню и ей надоедаю:

- Ваш Кривцов. Опять бомбил, словно задыхается в противогазе. Все куда-то спешит.

- Он оставил свой телефон?

- В том-то и дело, что такие телефонов не оставляют. Хотя могут сами позвонить среди ночи и поднять на ноги.

- Невзлюбили вы его. Бог велит прощать, - перевел я все в шутку.

Она пристально посмотрела на меня и снова скрылась в своей комнате.

Кравцов не заставил себя долго ждать. Затрезвонил телефон, я подошел и снял трубку. Когда меня узнали, поднялся восторженный вопль. Сколько лет, сколько зим! Ты чего таился? Ты чего молчал? Зазнался? Не хочет знаться!

Он вопил от души. Я не успевал вставить даже слова. Только заговорю, тут же перебивает. То сообщает, какая у него семья - дочь, жена и мама старая, ей уже девяносто лет, а еще командует в доме, то что делается, что делается!..

- Читаю, читаю! - орал опять. - Помнишь, как идиотика спасали? Ну того, кто записал в тетрадь характерные приметы генерала - командира дивизии, и полковника - начальника штаба? Ты тогда выступал солидно, мне очень, очень нравилось. Я потом в гражданке с тебя пример в комсомоле брал. Аргумент твой: говоришь, может, он писателем будет - прошел же! А сам уже тогда повесть строчил!

- Ладно, ты где? И зачем меня ищешь? - Какая-то тревога забилась и во мне - не только в соседке.

- Во-о! Сразу - зачем? И эта твоя зануда - соседка! Тоже: зачем? А у меня дело к тебе!

- Какое дело? - Я опять насторожился.

- Совместное дело. - Кравцов хохотнул. - Совместное предприятие. - И выложил напрямую: - Ты знаешь, у меня кое-какие материалы есть по делу пограничной заставы. Особенно по Шугову. Ты же, говорят, по капельке собираешь их. Говорят, уж гора у тебя этих документов.

Бог меня, видимо, наказал за доверчивость. Я пригласил Кравцова к себе. На его удачу, всегда штопором сидящая на своей жилплощади Юлечка Аврамовна в тот вечер "смоталась", как она говорит, "к старому любовничку, психиатру и сексопатологу", на свиданку. И я еще раз после того, как разбросали быстренько по столу закуску и выпивку, потерял бдительность, когда после двух рюмок Кравцову приспичило почему-то звонить.

- Ты знаешь, - шарахнул он по лбу своей мягкой, пухловатой ладонью (вообще он был рыхлым, как неутоптанный снег), - я вовсе забыл позвонить Зоеньке! Ой, ой, что будет!

- Кто такая - Зоенька? - Я наблюдал за ним, еще не чувствуя, что он играет.

- Да жена моя! Я же тогда ее привез оттуда! Она из ленинградских наших девчонок... Помнишь, к нам портнихи приехали в военторг? После техникума? Ты все забыл... Ой, разреши брякнуть?

- Да, пожалуйста, кто тебе не дает?

Вот тут я почувствовал фальшь. Он в коридоре говорил недолго. Так недолго не говорят с любимой женщиной. Я вышел в коридор сразу же, лишь что-то заподозрил. Он бросил трубку на рычажок и, собирая свои какие-то бумажки с общего столика квартиры в коммуналке, смотрел мимо меня.

Запихивая на ходу свои бумажки (оттуда он выудил телефон, точнее номер телефона. Неужели, - подумал я, - он забыл номер телефона собственной квартиры?) в задний карман брюк, он прошел мимо меня и занял не свое, а пустое место за столом. Я мельком глянул на него, он почему-то волновался. Я почувствовал тревогу. У меня всегда это предчувствие срабатывает.

Я остановился около телефонного аппарата. Кому позвонить?! Ага, понял! Я позвонил своему другу, заместителю главного редактора.

- Алло, - спросил я, после того, как я ему коротко сказал: "Я дома!".

- Не понял, - сказал он.

- Я дома! - мой голос просвистел. - Я дома!