Алексей Пенза - Солнца нет

— Будет исполнено.

Мент уже хотел было вернуться назад к столику, но вместо этого пристально посмотрел на Отара:

— Слушай, а у тебя с лицензией как? Не истекла?

Тот отрицательно покачал головой.

— А остальные документы, в порядке?

— В полном, — ответил Отар удивлённо.

— А пожарная безопасность, не хромает? — ворчливо спросил Свинин.

— Самая лучшая.

— Смотри у меня, а то знаешь… — погрозил толстяк. — Привыкли тут беспредельничать, а кто-то отвечать за всё должен! — Капитан вернулся к сослуживцу.

— Всё в порядке? — спросил тот.

— Глаз да глаз за ними нужен, — констатировал рыжий, взглянув в большое заплаканное дождём окно. — Ну и мерзкая погода, просто поганая! — проговорил он задумчиво.

Вскоре официантка подала заказ, пожелав с милой улыбкой на лице приятного аппетита.

— Какой к чёрту приятный аппетит? Работаешь тут в поте лица, а всё бестолку. — Рыжий стащил с шампура шашлык. — Пашешь, пашешь, а вокруг все недовольны, еда в рот не лезет! — пробурчал Свинин, жуя. — Мясо-то, небось, собачье? — подозрительно заявил мент.

— Ни в коем случае, — заверила девушка.

— Знаем мы ваше "ни в коем случае"… ладно, вали отсюда, — прогнал жлобяра официантку.

Всё время молчавший напарник не хотел вмешиваться в текущий разговор, так как уже очень хорошо знал противный характер Свинина.

— А чего ты молчишь-то, Петруха? — вдруг спросил тот.

— Просто… — запнулся лейтенант.

Толстяк укоризненно посмотрел на него.

— Вот всегда ты так, Петя… не дождёшься от тебя дружеской помощи! Нет бы поддержать товарища, слово надёжное вставить… — он отрешённо махнул рукой. — Нет, Петя, не пошёл бы я с тобой в разведку.

Лейтенант понял, что срочно надо менять тему разговора, иначе и ему достанется на сухари, поэтому он ненавязчиво подал идею: "Моего друга баба вчера бросила, ушла к коммерсанту какому-то".

Свинин аж на месте подскочил, вытаращив глаза.

— Ну, брат, знаешь, ну, бабы это вообще!.. Это вообще… всё им, сукам, мало! Всё им денег, бабла им давай телегами! А благодарность-то, вот она у них какая! — затараторил мент.

Напарник хотел вставить замечание, но Свинин его прервал.

— Петруха, хватит, чего разболтался? Честное слово, вот вечно ты вперёд всех лезешь, рот другим затыкаешь. Я всегда говорил, что бабы — это самое гадкое, самое бесполезное существо из всего живущего на Земле. Ну, сам посуди, мозгов нет, инстинкты животные, нажраться да задницу свою получше пристроить. А какие они все дуры, Петруха! Какие дуры! Я слова такого подобрать не могу, чтоб их умишко охарактеризовать, ум у них — куриный. Вот шмотки да болтовня глупая, больше им ничего не надо. Петруха, вот веришь-нет, но если вдруг я узнаю, что моя где-то там гуляет, то башку отверну своими руками, а потом пристрелю! — Свинин потряс табельным оружием. — Потвёрже с ними надо, приятель, в кулаке держать, иначе на шею сядут, суки. Ты Подушкина знаешь же, видал, в чём ходит? Из мундира не вылазит, зато жена — раскрасавица, расфуфыренная, в соболях, в перстнях, в золоте по другим мужикам расхаживает, а он, подкаблучник последний, рогами уже потолок прошиб, придурок.

— А начальство ещё хуже баб! — произнёс лейтенант.

— Да-а-а! — согласился рыжий. — Ну, наш людоед, это я скажу, вообще! Это слов же просто нет, какой он урод конченный. И кровь пьёт, и по шее даёт, работаешь-работаешь, а ему всё мало да мало! Напялил, гад, погоны полковничьи и думает, мы все задницу ему лизать должны?!

Лейтенант только открыл рот, желая высказать свои мысли, но Свинин его опередил.

— Молчи, Петь! Вот всегда ты не вовремя с разговорами лезешь, привык болтать без конца, а первое правило разведчиков знаешь? Болтун — находка для шпиона! Поэтому надо тебя как-то менять в лучшую сторону!

Толстяк допил вино, подчистил еду, утёр губы салфеткой.

— Совсем я с тобой устал, Петя. Вот до чего ты меня утомил! Я сейчас пойду отолью, а ты тут подумай хорошенько о своём поведении безответственном. Работать надо над собой, Петруха, работать, а не шашлыки на халяву жрать у Отарчика. Стойкости они тебе не прибавят, — наставил многозначительно мент и с чувством добавил: — Вот же послал Бог напарничка! — после чего проследовал к туалету, оставив опешившего сослуживца в одиночестве.

Однако, скрывшись от любопытных глаз, Свинин, вместо того, чтоб зайти в уборную, проигнорировал её, выйдя на улицу через чёрный ход. Убедившись в том, что никто его не преследует, он миновал соседнюю улицу, войдя в двухэтажное, безнадёжно заброшенное здание. Кругом был чудовищный мусор, страшные облезлые стены, исписанные праздношатающимися подростками, на полу среди рваных газет, бычков и осколков отставшей штукатурки, сидя, ел пожилой бомж, воняющий старыми лохмотьями, которые служили ему одеждой.