Дарья Калинина: Шутки старых дев

Выстрелы раздавались один за другим, во всяком случае, мне так показалось. Долго это продолжаться, конечно, не могло. Либо у него кончились бы патроны, либо у меня – запас здоровья, выражаясь языком компьютерных игр. Последнее меня никак не устраивало. Этим вечером мне предстояло встретиться со всеми родственниками с материнской стороны, и расстраивать их своим отсутствием мне вовсе не хотелось; К тому же у меня еще имелись кое-какие планы на грядущую ночь – как, впрочем, и на все последующие. Лежать же хладным трупом где-нибудь в морге – подобное, разумеется, в мои планы не входило. Мало того, что я опоздала на день рождения своей бабули, так меня еще и угораздило впутаться в черт знает во что... И тут меня осенило: сразу за углом, в стене здания детского садика, имелась ниша, где в детстве я, бывало, не раз пряталась во время игр. Тогда я помещалась в нее целиком, и сбоку меня никто не видел. Конечно, с тех пор могло многое измениться, например, могли заделать нишу, да и сама я изрядно поправилась и выросла. Но подумать об этом я не успела и, перестав визжать, завернула за угол. Слава богу, ниша оказалась на месте!

Прильнув всем телом к стене, я постаралась уменьшиться до размеров кролика или мышки. После этого мне только и оставалось, что подставить своему преследователю ножку. Ну, это у меня всегда хорошо получалось! Я могла гордиться, детские годы прошли не даром. Он вылетел из-за угла, не подозревая о ловушке, и, разумеется, тут же споткнулся о мою услужливо вытянутую ногу. На той скорости, с которой стрелок передвигался, это не могло не привести к трагическим для него последствиям. С диким воплем он пролетел вперед несколько метров и впечатался в асфальт, которым предусмотрительно была покрыта земля вокруг здания детского садика. Я же смирила свою добросердечную натуру и не стала кидаться ему на выручку, вообще не стала проявлять какую-либо заботу о нем. А ведь успела разглядеть, что мой преследователь был просто потрясающе хорош собой, хотя и явно относился к восточно-азиатскому типу. Но здравый смысл взял свое, и я сообразила: красавчик вряд ли вырубился настолько, чтобы можно было без риска приблизиться к нему для оказания первой медицинской помощи и изъятия оружия.

– И убирайся отсюда, хулиган, а то я сейчас милицию вызову, – пригрозила я парню на прощание, таинственно исчезая в густых зарослях кустов, закрывавших еще одну дырку в проволочном заборе.

Ответом мне, если это вообще можно принять за ответ, была серия выстрелов, которые он дал по моей тени из положения лежа. Для представителя восточной расы стрелок был весьма немногословен. Выстрелы же несколько испортили впечатление от моего величественного исчезновения – пришлось поторопиться с поисками дыры и плюнуть на то, что дыра эта более всего подходила для небольшой собаки или кошки. Опустившись на четвереньки, подгоняемая треском кустов за спиной, я пролезла под сеткой и оказалась на пустыре. К счастью для меня, рядом пролегал путь из торгового центра, работающего до полуночи, к ближайшему жилому массиву. И в этот час пустырь очень напоминал дорожку к муравейнику, сплошь усеянную его обитателями.

Но все равно задерживаться возле забора я не стала. Наоборот, помчалась во весь дух. Ведь мой кровожадный преследователь мог влепить в меня на прощание парочку пуль – проволочная ограда и несколько десятков добропорядочных и не очень добропорядочных граждан никак не помешали бы этому. К тому же мой плащ и пиджак с юбкой после проползания под сеткой вызывали недоумевающие взгляды тех самых граждан, которым по сценарию полагалось являться гарантией моей безопасности. Я поняла это, когда услышала:

– Эй, подруга, присоединяйся. У тебя стакана случайно не найдется?

Спрашивающий стоял в группе потрепанных жизнью пьянчужек. Видимо, они меня приняли за свою. Потому что зазывно махали руками, приглашая присоединиться к банкету, состоящему из нескольких бутылочек с какой-то подозрительной жидкостью. Ужаснувшись одному только предположению, что меня могут увидеть в компании алкоголиков, распивающих жидкость для снятия лака, я поспешила ретироваться и зашагала в сторону бабушкиного дома. И меня совершенно не мучили угрызения совести, хотя я и могла бы выручить этих славных, в общем-то, людей и одолжить им стакан, который таскала в, сумке с позапрошлой недели, каждый день обещая себе выложить его дома и каждый раз забывая.

Мне этот стакан достался, что называется, по случаю. У Левки – моего знакомого – после пятой рюмки начинает с неслыханными темпами прогрессировать клептомания, причем для нее симптоматично, чтобы она проявлялась только в злачных местах: в барах, кафе, ресторанах и, наверное, в борделях. За последние не поручусь, там Левка всегда бывает без меня, но в остальных местах люди немало натерпелись от подпившего Левки. Он тащит абсолютно все, что попадается под руку, причем питает явную слабость к стаканам, кружкам, рюмкам и кофейным чашечкам. Металлические пепельницы и подсвечники находятся в относительной безопасности, но только до той поры, пока на столе имеются упомянутые выше стеклянные и фарфоровые предметы в количестве, способном удовлетворить непомерные Левкины запросы. Чтобы не попасть в неприятную ситуацию – когда официант обратит внимание на подозрительно быстро пустеющий стол, – друзьям приходится следить за Левкой, и начинать лучше уже после четвертой рюмки. Но в тот раз я зазевалась и не углядела, как Левка ловко засунул в мою сумку красивый стакан с ажурной резьбой по стеклу уже после третьей рюмки. Я совершенно упустила из виду его рассказ о том, как у них закрылась из-за прорыва водопроводной трубы столовая и он остался голодным. Неоднократно все Левкины друзья пытались привлечь его внимание к симпатичным цветастым картонкам, которые кладутся под пивные кружки, но трезвый Левка послушно соглашался, что это чудная и очень полезная в хозяйстве вещь, а пьяный Левка продолжал тащить дорогостоящую посуду.