Наталья Андреева - Обыкновенная иstоryя

— Нет, нет, сюда нельзя!

— Как это нельзя? — удивилась Саша. — Даже мне?

— Хозяйка не в духе, — доверительно сказала горничная. — Никого видеть не хочет. Мы даже к телефону не подходим.

— Но ведь я племянница! Мне очень надо с ней поговорить!

— Хорошо, я доложу. Вы пока тут посидите, на диванчике.

Саша подумала, что надо было позвонить Алику. Она теперь старалась с ним не общаться, потому что Алик оказался прав. Он это предрекал, сегодняшнее Сашино отчаяние. И всегда ненавидел Тафаева, который, собственно, Сашу и сломал. Она не могла теперь жить на зарплату менеджера. Ничего не могла. Жалкая сломанная игрушка. Было обидно до слез.

— Проходите, — сказала запыхавшаяся горничная, спустившись со второго этажа. — Хозяйка наверху, у себя в кабинете.

Саша поднялась наверх. Тетка сидела не за рабочим столом, а в кресле, с бокалом в руке. Лика Бестужева пила коньяк.

— Садись, — она кивнула на соседнее кресло. Кабинет был огромный, с мягким уголком, с кофемашиной.

— Я приехала вас навестить, — смущенно сказала Саша.

— Алик уехал к матери. Она умирает, — отрывисто сказала Лидия Павловна.

— А ты почему с ним не поехала?

— Я тоже умираю, — усмехнулась тетка. — Вот, праздную поминки по своей женской жизни, — она качнула бокалом.

— Не поняла? — удивилась Саша.

— Все равно придется это озвучить. Ты ведь будешь задавать вопросы. В общем, у меня климакс.

— Да ты что?! — вырвалось у Саши. — Так рано?!

Тетка выглядела прекрасно. Молодо, свежо. Саша знала, что недавно тетка сделала блефаропластику и постоянно что-то подкалывает. Да ей и сорока не дашь. Какой климакс?

— Я же тебе говорила: за все надо платить. Я никогда не думала, что это случится со мной. Лечили ото всего. Сначала говорили, нервное, мол. Все эти сбои цикла. Потом поставили гиперплазмоз. Удалили полип, которого, судя по всему, и не было. Перестраховались. Оказалось, что это ранний климакс. Да я в зеркало на себя смотрю и не верю. Ведь я же еще молодая женщина! Я думала, когда выходила замуж, что у меня есть лет восемь как минимум или все десять. И все так говорили. А у меня яичники уже умерли. Понимаешь? Есть куча способов иметь детей, медицина шагнула далеко вперед. Все можно вылечить. Кроме климакса. Нет таких таблеток, которые его отменят или хотя бы отодвинут. Я уже все перепробовала. Вот уже год, как у меня нет месячных. Сегодня я поняла, что уже и не будет никогда. Врач это подтвердил. В общем, я за все заплатила, за все свои грехи — и она заплакала.

Саша никогда еще не видела тетку плачущей и растерялась.

— Пять лет мои яичники медленно умирали, — плача, сказала Лика. — А я пыталась с ними забеременеть, не понимая, что это невозможно. Надо было взять яйцеклетку, пока они еще были, и сделать ЭКО. Но никто даже не думал, в том числе и я, что это климакс. Очень уж рано. Мне всего сорок шесть.

— Возьми мою яйцеклетку, — вырвалось у Саши.

— Я рада, что ты все еще хорошая, чистая девочка, — тетка перестала плакать. — Не ликуешь сейчас от радости, ведь ты опять моя наследница. А предлагаешь мне помощь. Но я не могу ее принять. Чей это будет ребенок? Мой? Нет. Твой и Алика. Я представляю, что это будет за ребенок. И как я на него буду смотреть. Какими глазами. Да и зачем терпеть такую боль, ложиться под наркоз с неизвестным результатом, ведь возраст есть возраст, когда ты такого же ребенка спокойно можешь родить сама.

— От Алика? — опять вырвалось у Саши. Она так расстроилась за тетку, что сама была готова стать и донором, и суррогатной матерью.

— Нет уж, — усмехнулась Лика. — Я тебе своего мужа не предлагаю. Я им ни с кем делиться не хочу. И я не хочу видеть его детей, если это будут не наши с ним общие дети. Вот такая я эгоистка и собственница.

— А Алик? Он знает?

— Да. Ему сейчас еще хуже, чем мне. У него мать умирает. В прекрасной клинике, в Германии, но там тоже уже ничего нельзя сделать. Рак. Я должна лететь к нему, — Лидия Павловна встала. — Вот такие у нас дела, Саша. А ты что-то хотела?

— Нет, просто проведать пришла, — она отвела глаза. Действительно, не до нее.

— Ты обращайся, если что, — равнодушно сказала тетка и направилась к выходу. Крикнула: — Маша, чемодан мне собери!

Саша до того растерялась, что даже забыла попросить машину с водителем, чтобы доехать до дома. Стояла и смотрела, как тетка собирается на самолет. Про Сашу все словно забыли. Она опять была «уйди-не-мешайся» в этом доме, где тоже разорвалась сегодня аорта. И все оказалось забрызгано кровью. В переносном смысле, конечно, но вкус горя, смерти, какого-то замогильного отчаяния Саша чувствовала и на своих губах. От этого удара Лика не скоро оправится, если вообще оправится. Они с Аликом так любят друг друга, они должны быть счастливы, а тут надежды умирают одна за другой. И никакие деньги их не воскресят.