Валерия Вербинина - Миллион в воздухе

– Перестань, Юбер, – смущенно проговорила Кларисса. – Видишь, я даже летала на шаре, хотя до смерти боюсь высоты. Жизнь прекрасна! – Она улыбнулась. – Знаешь, а ведь, между прочим, это я стукнула мешком того негодяя, который увез мою внучку.

– Я никогда в этом не сомневался! – пылко заверил ее Бланшар, хотя впервые слышал об этом.

Меж тем люди вокруг все прибывали и прибывали. Появились любопытные, привлеченные полетом воздушного шара, потом подоспела полиция. Папийон осмотрел Оберштейна, который лежал и только слабо стонал, выслушал историю о мешке с песком, который храбрая Кларисса Бланшар швырнула на него сверху, и уважительно покачал головой.

– Дамы и господа, – объявил комиссар после того, как Оберштейна увезли, – сейчас мы вернемся в Париж, и участники этого дела дадут показания для протокола. Со своей стороны…

Жак Понталье скривился.

– Послушайте, месье, – заговорил он с плохо скрытым раздражением, – мы не можем оставлять здесь воздушный шар. Мы с Альберто должны вернуть его на место. Так что давайте выберем для ваших протоколов какое-нибудь другое время.

– Я думаю, – вмешалась Амалия, – до завтра это действительно может подождать. Тем более что у господина комиссара есть в Париже еще одно неоконченное дело.

И она обменялась с Папийоном многозначительным взглядом.

– Тогда, я полагаю, – сказал комиссар, – мы действительно можем отложить официальную часть до завтра. В конце концов, не думаю, что за несколько часов Оберштейн куда-нибудь денется.

На том и порешили.

Что же касается неотложного дела, о котором упоминала Амалия, то доподлинно известно, что вечером этого дня графу де Мирамону доставили короткое письмо в запечатанном конверте. Обратный адрес отсутствовал, но посыльный сказал, что отправившая его особа просила передать, что она хорошо знает графа.

Прочитав послание, граф слегка переменился в лице и поднялся к жене. Прислуга слышала, как супруги шептались вполголоса, затем оба оделись и ушли, заявив, что отправляются в театр.

Впрочем, хотя они действительно приобрели билеты, смотреть спектакль в отдельную ложу пошла одна только графиня. Что же до графа, то он поехал на улицу Лепик, осмотрелся и, убедившись, что никто его вроде бы не заметил, поднялся на третий этаж и постучал в дверь.

– Кто там? – настороженно спросил из-за двери женский голос.

– Это я, Элали, – ответил граф. – Откройте, нам надо поговорить.

Загремели засовы. На пороге оказалась молодая темноволосая женщина, не слишком красивая, не слишком уродливая, в общем, обыкновенная, каких в Париже можно найти сотни тысяч, если не больше.

– Вы вовремя пришли, – заметила женщина, посторонившись, чтобы пропустить графа. – Завтра я переезжаю на бульвар Османа, в новую квартиру.

Граф оскалился.

– А вы неплохо обогатились, – заметил он. Голос его дрожал от сдерживаемой злости. – Только зря вы решили, что это будет длиться вечно.

– Что? – удивленно спросила женщина.

Однако граф де Мирамон, похоже, не был расположен входить в объяснения. Вместо этого он прыгнул на свою собеседницу, повалил ее на пол и стал душить.

Женщина захрипела, стала отбиваться… Она отчаянно вырывалась и ногтями едва не угодила ему в глаза, но граф увернулся и, закусив губы, стиснул пальцы еще сильнее.

А потом услышал негромкий кашель – и в изумлении поднял глаза.

На пороге стоял комиссар Папийон.

– Здравствуйте, господин граф, – спокойно промолвил он. – И вы также, мадемуазель Менар. Так что у нас тут происходит?

– Она купила воздушный шар, – сказала Мэй.

– Быть не может! – изумился комиссар Папийон.

– Может, может. А еще, – Мэй порозовела, – она сделала нам подарок к свадьбе. Дом в Ницце. Теперь у нас с Уолтером все будет совсем хорошо.

Разговор этот происходил через неделю после того, как Клариссе пришла в голову светлая мысль атаковать с воздуха негодяя, который похитил ее внучку, и сбросить на него мешок с песком. Вскоре неугомонная бабушка вернулась в Ниццу, заявив, что больше никогда в жизни не сядет в корзину, болтающуюся в небе. Целый вечер она сотрясала воздух жалобами, что она немолода и в свои почтенные годы заслужила покой. А потом…

– Граф де Ламбер умеет управлять воздушным шаром, – сказала Мэй. – Ну и… учит ее понемножку. Да, и адвокат тоже напросился. Так сказать, за компанию.

– Ясно, – вздохнул комиссар.

– Вы ничего такого не подумайте, – добавила Мэй, – они далеко не летают, только поднимаются на несколько десятков метров и сразу же спускаются. Правда, бабушка уже обещала, что прилетит ко мне на свадьбу на воздушном шаре. Ей ужас как хочется увидеть, какие у гостей при этом будут лица.