Патриция Хайсмит - Нисхождение

Ингхэм промолчал. Он знал, что сегодня вечером может остаться у нее в номере. И не ждать завтрака.

День пролетел, как сладкий сон. Никуда не надо было спешить, ни с кем не надо было встречаться. Они поехали ужинать в «Фурати», где потом немного потанцевали. Ина отлично танцевала, но не слишком увлекалась танцами. Два молодых араба в строгих европейских костюмах приглашали ее танцевать, но она отказала обоим.

На открытой террасе, где они сидели за столиком, было довольно темно. Единственным источником света служил полумесяц в небе. Ингхэм чувствовал себя счастливым и успокоенным. Ему как бы слышался вопрос Ины: «Все и вправду так же, как раньше? Ты действительно ни в чем не упрекаешь меня?» Однако ему казалось, что заводить разговор на эту тему не стоит.

— О чем ты думаешь? — спросила она. — О своей книге?

— Я думаю о том, что люблю тебя одинаково сильно, как в постели, так и вне ее.

Она тихонько рассмеялась, одним горлом.

— Давай поедем домой. В отель. — Пока Ингхэм пытался поймать взгляд официанта, она сказала: — Я должна купить тебе другие запонки. Как ты думаешь, у них здесь можно найти хорошие? Мне бы хотелось купить запонки и для Джои.

Покидая номер Ины немногим позже часу ночи, Ингхэм подумал, что хотел бы жить с нею вместе. Хорошо бы, чтобы в номере имелась еще одна комната, где он смог бы работать — днем, разумеется. Затем он вспомнил о своих непрезентабельных комнатках, ожидавших его на улице Эль-Ут, и порадовался, что они у него есть. Он знал, что от усталости и счастья у пего слегка кружится голова.

На следующий день ему работалось с необыкновенной легкостью и он написал восемь страниц. Но во время коротких перерывов между работой он думал лишь о Ине. Останется ли она с ним на все три недели своего отпуска или улетит в Париж уже через неделю? Упаковывать ли ему свои вещи и лететь вместе с ней? И если нет, то почему? А если он решится сделать ей предложение, то когда лучше всего начать этот разговор? И нужно ли им более серьезно (на самом деле они пока это никак еще не обсуждали) поговорить о Джоне Кастлвуде или лучше избегать этой темы? Он принял решение только по поводу последнего: ему не стоит заводить этот разговор. И если Ина не заговорит об этом, ему самому не следует этого делать.

Он позвонил ей в отель от почты в четыре тридцать, но Ины на месте не оказалось. Ингхэм оставил сообщение, что позвонит в семь тридцать. К этому времени она наверняка вернется, подумал он.

— Ты куда-то собираешься сегодня вечером? — спросил его Иенсен, когда Ингхэм вернулся. Он мылся во дворе.

— Да. Если только НОЖ не продержит Ину при себе весь вечер. Хочешь пойти с нами, Андерс? Я подумал, что мы могли бы съездить в Тунис для разнообразия.

Иенсен, как всегда, помедлил с ответом.

— Нет, спасибо, я…

— Да хватит тебе, что тебя останавливает? Давай поищем в Тунисе местечко повеселее.

И Иенсен сдался на его уговоры.

В семь тридцать Ингхэм отправился на поиски Ины. Он прихватил с собой позабавившее его письмо от одного из своих почитателей, полученное им сегодня. Этот парень из Вашингтона писал, что взял почитать из местной библиотеки его книгу «Игра в «Если» и пришел в дикий восторг от прочитанного, однако предлагал улучшить ее, изменив конец, и его идея полностью сводила на нет замысел всей книги.

Ина была у себя. Она пригласила его войти.

Она одевалась и красилась перед зеркалом. Он поцеловал ее в щеку.

— Я пригласил Иенсена с нами. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Нет. Правда, он ужасный молчун, — немного насмешливо обронила она.

— Не всегда. Я попробую разговорить его сегодня. Иногда он бывает очень забавным. Как-то во всех газетах писали о свадьбе неких королевских особ, кажется у него на родине. Ему это осточертело читать, и он выразился следующим образом: «Сексуальные взаимоотношения всегда вызывали у публики преувеличенный интерес, но, когда на простынях вышиты королевские монограммы, она вообще сходит с ума». — Ингхэм рассмеялся.

Ина, по-прежнему наклонившись к зеркалу, тоже тихонько рассмеялась.

— Он сказал, что сам бы ничего не смог при таких обстоятельствах.

— Он гомик, верно?

— Да. Я же говорил тебе. А что, это так заметно? Мне так не кажется.

— О, женщина всегда это чувствует.

«Потому что гомосексуалисты не выказывают к ним интереса», — подумал Ингхэм.

— Чем ты занималась сегодня с НОЖем?

— С кем?

— С НОЖем. Нашим Образом Жизни. Адамсом.

— О, мы ездили в Картаж. Полюбоваться Сиди… как дальше?