Аркадий Карасик - Неопознанный взрыв

Кем бы они не были: генералами и полковниками,подполковниками и майорами,линейными инженерами либо проектировщиками,прежде всего и важнее всего оставались верны несгибаемой курсантской дружбе.

У пенсионеров сохранилась не только память - они бережно хранили все, относящееся к своей истории: песни, мелодичные и,одновременно,вызывающе резкие,смешные и горькие истории,сведенные памятью в некий неписанный и неопубликованный сборник,свои традиции и манеры общения. Даже создали свой "фонд помощи",деньги которого лежали, наращивая мускулы, в Сбербанке.

Не прошло и часа,как Федор Самсонович забеспокоился,

И вот вслед за ушедшим из жизни Витькой Холмовым похоронен убитый во время схватки с бандитами Стас...

- Что нового у твоих друзей? - попытался оторвать отца от грустных мыслей Андрей. - Чем занимаются?

Оживший полковник принялся азартно рассказывать про Ефима Милова, который занялся проектированием интер"еров особняков-дворцов "новых русских". Неплохо зарабатывает выдумщик,даже по заграницам раз"езжает. Инженер-журналист Никита Окунев,в просторечии - Оглобля,выдал такую зубодробильную статейку,что у президентских подхалимов,небось,зуд пошел по телу - ни одна мазь не поможет...

Андрей и подсмеивался на стариковскими выдумками,и втайне завидовал молодости и энергии ветеранов Инженерной Академии. Дай Бог,чтобы у него сложились бы такие же отношения с бывшими милицейскими курсантами и нынешними сотрудниками родного уголовного розыска. Господи,сотвори чудо, сделай так чтобы майор-сыщик на старости лет был таким же бодрым жизнелюбом,как курсанты сороковых годов.

Панкратов-отец неожиданно заворочался на табурете, бросая выразительные взгляды на телефонный аппарат. Все понятно,мама-Зина отпустила мужа на определенное время, приказала не задерживаться.

- Погоди,батя,ты не ответил мне: кто порешил Пузана,что тебе известно? - наседал Андрей,будто от осведомленности отставного полковника зависит судьба жены.

Панкратов-отец ужом извивался,уходя от ответов на вопросы сына. Дескать,ничего он не знает и знать не хочет,все это ему - до лампочки, главное - нет Пузана.

- Ну,чего ты пристал ко мне,как банный лист к заднице? - не выдержал, наконец,он. - Твоя жинка порешила бандюгу. Костя посвятил, Негодин. Не велел тебе говорить, боится голову ему намылишь за болтливость... Ты уж вот что,сынок,не говори ему о нашем с тобой разговоре,очень прошу, - Андрей успокоительно улыбнулся. - А теперь побегу,простите старика. Мама-Зина построже другого старшины командует,может и выдать внеочередной нарядец по кухонным делам...

* * *

Негодин навещал больного начальника почти ежедневно,если по сдужебным надобностям не мог появиться - звонил по телефону. Внимательно выслушав скудный отчет о самочувствии,торопливо обещал в ближайшин дни подскочить и прощался.

Но в этот праздничный день все же выбрал время - пришел не на несчастные четверть часа - на целые полдня.

День был обычным,не отмеченным красным на календаре - просто сегодня Андрей после длительного перерыва впервые проковылял по комнате от кровати к двери и - обратно. Медленно,покачиваясь,опираясь на хрупкое плечо подруги, потея и задыхаясь,но все же осилил заранее намеченный маршрут!

Такое событие требовалось соответствующим образом отметить. Татьяна вынесла телефонный аппарат в прихожую, долго о чем-то шепталась. Конечно,с Костей. А с кем же ей ещё секретничать? Только с хирургом советоваться по поводу хода лечения больного,да с Негодиным строить каверзные планы обуздания его излишне ретивого отставного начальника.

Отдыхая от трудного "путешествия",Панкратов лежал в постели и хитро улыбался. Он знал,о чем перешептываются близкие ему люди. И когда Негодин, отдав Тане неизменный пакет с продуктами,перешагнул порог,Андрей тихо засмеялся. Дескать,можешь не таиться и не ухмыляться,все твои секреты давно разгаданы - поверху плавают.

- Поздравляю,друг, - осторожно обнял Костя больного. - Главную вершину осилил, теперь пойдет легче... Сейчас выпьем за твои успехи и поговорим... Раньше нельзя было - ослабел ты,а теперь и выпить можно и потолковать разрешается.

Панкратов перестал улыбаться и насторожился. Песперктива "выпивки" проскользнула мимо сознания,не задерживаясь,а вот предстоящий серьезный разговор - нечто новое, таящее в себе,возможно,какую-то угрозу. Если не ему лично,то Тане,что,в принципе,одно и то же.

Девушка захлопотала: придвинула к кровати две табуретки,застелила их наглаженным полотенцем. Подумала и пристроила к импровизированному столу второй - из чемоданов и каких-то ящиков. На свет Божий появилось новое полотенце. Такое же чистое и наглаженное.