Аркадий Карасик - Таежный гнус

- Давно надо было сообразить воспользоваться грузовиком, - пробурчал, брезгливо отодвигаясь от насквозь промокших пассажиров, Виноградов. Добрый час потеряли по вашей милости.

И снова замолчал.

- Ничего страшного не случилось, - доброжелательно отозвался Тарас Викторович. - Тайга - она и есть тайга, асфальтовых дорог для неё ещё не придумали.

- Придумали, - не поворачиваясь, проскрипел полковник. - Строить об"екты подобного назначения при существуюшем бездорожьи все равно, что иметь дело с женщиной, одетой в глубоководный скафандр. Ни тебе удовольствия, ни... детей.

Виноградов славится не только жестокостью, но и применением дурацких сравнений. Парамонов с трудом удержался от язвительного замечания. Дескать, впервые довелось услышать столь глубокомысленное и, главное, умное выражение. Обязательно возьму на вооружение, при необходимости использую.

Удержаться помогла узкая рука соседа, больно сжавшая коленку...

К вечеру наконец добрались до Медвежьей Пади.

В штабе и в его окрестностях - ни одного офицера. Услышав о приезде страшного Виноградова, они предпочли разбежаться по квартирам, попрятаться в строящихся зданиях, укрыться в прорабках либо в ротных каптерках.

Комиссию встречал один Толкунов.

Привычно втянув живот и выпятив грудь, он, вбивая подошвы в раскисшую грязь, подошел к машине.

- Товарищ полковник, временно исполняющий обязанности начальника тыла отряда прапорщик Толкунов!

- А где настоящий тыловик? - повернулся Виноградов к стоящему позади командиру отряда. - В нужнике сидит со страха или - под койкой прячется?

- В отпуске...

- Нашел время отдыхать, бездельник! Отряд нужно готовить к зиме, а вы отпустили... Так поступить способен только командир, который не заботится о солдатах... Впрочем, это отдельная тема разговора... Ну, что ж, "врио", показывай дорогу. В какой халупе придется нам ночевать?

- Почему в халупе? - обидчиво поджал губы Серафим. - Подготовлена часть казармы. Отдельные комнаты, общая зала... Разрешите провожу?

- Понятно, - все так же ехидно протянул полковник. - Комиссии раздолье, по три койки на брата, а бедные солдаты станут спать друг на друге.

- Почему друг на друге? - снова удивился находчивый прапорщик. - Треть роты трудится в ночную смену. Кроме того, на об"екте имеется запасная казарма для отдыха.

Знатно развернулся "сыщик-юрист", усмехнувшись, подумал Парамонов, за короткое время умудрился переселить два взвода, постелить на кроватях чистое белье, стащить в комнаты более или менее сносную мебель. Если бы не малое звание и не законный интендант, сейчас лежащий вверх пузом на черноморском пляже, с удовольствием бы оставил Толкунова на временно занимаемой им должности.

Будто подслушав лестные для него мысли командира, прапорщик вертелся юлой, везде поспевал - и в комнатах, и в выдраенной до блеска умывалке, и в таинственной части казармы, названной им "залой", куда специально поставленный дневальный никого не пускал.

- Прошу помыться, побриться и пожаловать на скромный ужин, - тоном завзятого тамады трещал Толкунов. - Вот в эту залу...

Дневальный посторонился, застыл, подняв к пилотке согнутую ладонь. Виноградов кивнул и молча ушел в предназначенную ему комнату. Майоры скрылись в своей. Толкунов, одобрительно потрепав по плечу дневального, скользнул в "залу".

Подполковник не решился, последовать его примеру, хотя ничего дурного в этом не было. Наоборот, хозяину, вместо того, чтобы болтаться в коридоре, всеми писанными и неписанными законами положено проверить, как накрыт стол, расставлены стулья, есть ли "музыка".

И все же командир отряда упрямо стоял рядом с дневальным, изучая вывешенную - конечно, для комиссии - документацию. Распорядок дня... Расписание занятий... Время построения на работу и после работы. Все это давно обсосано, выверено и утверждено.

Как и ожидал Парамонов, первыми из своих комнат вылупились два майора. Небось, проголодались бедолаги. Остановились рядом с Парамоновым.

- Вы не особенно переживайте, Сергей Дмитриевич, - посочувствовал чернявый. - Такой уж человек наш полковник, его не переделать.

- Да и не со злости он ко всем клеится, - вступил в беседу второй, с большими залысинами. - С него тоже семь шкур спускают, с песочком продирают за каждое ЧП.

- Откуда вы взяли, что я переживаю? - деланно удивился отрядный - На всякий чох не наздравствуешься, от каждого матерка не отбрешешься. Брань на вороту не виснет - старая истина. Хочется полковнику порезвиться - ради Бога, пусть "балуется" на здоровье.... Надолго к нам?