Джон Карр - Изогнутый стержень (= Согнутая петля)

Тот вырос в Америке и прожил там почти двадцать пять лет, не написав ни строчки своим родным. Предпочел бы увидеть их мертвыми, чем послать им фотографию или поздравление с днем рождения. По счастью, он искренне полюбил американского кузена матери, человека по имени Реник, и это возместило ему отсутствие родителей. Он... э... казалось, изменился. Джон спокойно жил фермером на обширных землях дяди, именно так, как он мог бы жить здесь. В последние годы войны он служил в американской армии, но его нога никогда не ступала на английскую землю, и он никогда не встречался с людьми, которых когда-то знал. Марри он больше никогда не видел. Тот жил на Бермудах, правда, вовсе не процветал. Ни тот ни другой не могли позволить себе совершить путешествие, чтобы повидаться друг с другом, тем более что Джон Фарнли жил в Колорадо. Дома же не происходило ничего особенного. О мальчике фактически не вспоминали, а когда в 1916 году умерла его мать, о нем забыли совсем. Отец последовал за ней четыре года спустя. Молодой Дадли - он тогда был не так уж молод - стал наследником титула и всего состояния. Он так и не женился: говорил, что для этого у него есть еще масса времени. Но времени не было. В августе 1935 года новый сэр Дадли умер, отравившись трупным ядом.

Брайан Пейдж задумался.

- Это было как раз перед тем, как я приехал сюда,- заметил он.- Но вот что! Не пытался ли Дадли когда-нибудь связаться со своим братом?

- Пытался. Письма возвращались нераспечатанными. Дадли, видишь ли, был... ну, несколько ограниченным. К этому времени они уже столько лет прожили врозь, что, по-видимому, Джон не испытывал никаких родственных чувств. Однако когда встал вопрос о наследовании Джоном титула и поместья после смерти Дадли...

- Джон все принял.

- Принял. Да. В том-то все и дело!- вспылил Барроуз.- Ты его знаешь, и тебе это понятно. Кажется, ничего не может быть более правильного, чем его возвращение. Ему это даже не показалось странным, хотя он прожил вдали от дома почти двадцать пять лет. Он не выглядел чужаком: он по-прежнему мыслил и вел себя как наследник Фарнли. Он приехал сюда в начале 1936 года. А вот и романтический штрих: он встретил взрослую Молли Бишоп и женился на ней в мае того же года. Джон живет здесь уже более года; и тут - на тебе!

- Думаю, можно предположить,- несколько неуверенно произнес Пейдж,- что во время гибели "Титаника" произошла подмена? Что в море подобрали не того мальчика и он по какой-то причине выдал себя за Джона Фарнли?

Барроуз расхаживал взад-вперед, проводя пальцем по каждому предмету мебели, мимо которого проходил. Но он не выглядел смешным. В нем чувствовалась интеллектуальная сила, которая успокаивала и даже гипнотизировала клиентов. Его уловка состояла в том, что он поворачивал голову к собеседнику и искоса смотрел на него поверх очков, вот как сейчас.

- Вот именно. Точно! Разве ты не видишь, что, если нынешний сэр Джон Фарнли обманщик, он играл в эту игру с 1920 года, с того времени, когда утонул настоящий наследник? Он вжился в свою роль. Когда он оказался после крушения на спасательной шлюпке, на нем были одежда и кольцо Фарнли; а еще у него был дневник Фарнли. Американский дядюшка Реник засыпал его своими воспоминаниями. А теперь он вернулся и поселился в родных местах. Через двадцать пять лет! Почерк меняется; лица и приметы тоже меняются; даже воспоминания становятся смутными. Улавливаешь сложность? Если он чего-то и не припоминает, если в его памяти обнаруживаются провалы, это же вполне естественно, правда?

Пейдж покачал головой:

- Все равно, приятель, этот истец должен иметь неопровержимые доказательства, чтобы ему поверили. Ты же знаешь наши суды. Так что у него за доказательства?

- Этот истец,- ответил Барроуз, сложив руки,- предъявляет неопровержимые доказательства того, что он настоящий сэр Джон Фарнли!

- Ты видел эти доказательства?

- Мы должны увидеть их - или не увидеть - сегодня вечером. Истец просит о встрече с нынешним владельцем усадьбы. Нет, Брайан, я вовсе не так простодушен, хотя это дело чуть не свело меня с ума. Проблема не только в том, что история истца убедительна и у него есть все второстепенные доказательства. И не только в том, что - мне очень жаль рассказывать тебе об этом - он пришел ко мне в офис с невообразимым типом, которого назвал ,своим адвокатом; он поведал мне то, что мог знать только Джон Фарнли. Только Джон Фарнли, уверяю тебя! Но он предложил подвергнуть его и нынешнего владельца титула какому-то испытанию, которое должно все прояснить.