Уилл Адамс - Шифр Александра

Археологический лагерь МФАР, дельта Нила, северный Египет

— Эй! — негромко крикнула Гейл Боннар. — Здесь кто-нибудь есть?

Она терпеливо подождала, но никто не ответил. Странно. Со слов Кристоса Гейл поняла, что нужна Елене, чтобы перевести остраконы, глиняные черепки, употребляющиеся в древности для письма. Но ни самой Елены, ни ее грузовичка видно не было, а склад, где она обычно работала, оказался закрыт. Гейл раздраженно пожала плечами. Дело не в том, что ей пришлось тащиться сюда с другой стороны лагеря, но прогулка заняла пятнадцать минут, а у нее и своих забот хватало. Постояв еще немного, она заметила, что дверь приоткрыта, чего раньше никогда не случалось. По крайней мере Гейл, бывая здесь, открытой ее не видела. Она постучала и, снова не получив ответа, осторожно переступила порог. На полках лежали аккумуляторные лампы, молотки, корзины, кирки, веревки и прочее археологическое оборудование. Посредине пола темнела квадратная дыра, из которой выступала верхушка деревянной лестницы.

Гейл опустилась на корточки, сложила ладошки рупором и снова позвала. Результат тот же. Подождав несколько секунд, позвала еще раз. Снова ничего. Она выпрямилась, сложила руки на груди и задумалась. Елена Колоктронис, глава МФАР, Македонского фонда археологических раскопок, относилась к числу тех руководителей, которые считают своих сотрудников некомпетентными профанами, а потому пытаются по мере возможности делать все сами. Занимаясь одним делом, Елена частенько бросала работу и убегала, чтобы приглядеть за другой. Может быть, так случилось и сейчас. Или кто-то что-то напутал. Проблема в том, что Елене не угодить. Если пойти искать ее, она скажет, что надо было ждать на месте. Останешься ждать, заявит, что нужно было поискать.

Гейл снова присела и поморщилась от боли — все тело ныло после долгого рабочего дня. Позвала в третий раз. Ничего. В голову полезли тревожные мысли. Что, если Елена свалилась вниз? Гейл включила фонарь, но шахта уходила далеко в глубину, и луч терялся в темноте. Наверное, лучше все-таки проверить — по крайней мере хуже от этого никому не будет. Гейл плохо переносила высоту, а потому перед тем, как начать спуск, перевела дыхание и лишь потом осторожно поставила ногу на первую ступеньку. Лестница не шаталась, перекладины держали прочно, и лишь веревки, которыми она крепилась к стене, слегка поскрипывали. Шахта оказалась глубже, чем можно было ожидать, — примерно около шести метров. В Дельте на такую глубину попасть трудно — мешают грунтовые воды, — но раскопки проходили на склоне холма, на безопасном расстоянии от реки с ее ежегодными разливами, поэтому, в частности, люди и обосновались здесь в древние времена. На очередной зов снова никто не ответил. В обступившей тишине слышалось только ее собственное, усиленное ограниченным пространством дыхание. По стенам бесшумно стекали ручейки песка. Страх уступал место любопытству. До Гейл, конечно, доходили кое-какие слухи об этом месте, хотя никто из коллег не осмеливался говорить открыто.

Вот и дно. Под ногами хрустнули осколки базальта, гранита и кварцита — словно здесь когда-то разбили древние монументы и статуи. Узкий коридор уходил влево. Гейл подала голос, но уже потише, с надеждой, что ее никто не услышит. Фонарь замигал, а потом и совсем погас. Она постучала им о стену, и огонек ожил. Слева на стене — рисунок с удивительно яркими красками. Его, несомненно, очистили и, возможно, отретушировали. Повернутая в профиль человеческая фигура, судя по одежде, солдата, но с волчьей головой и лохматым загривком. В левой руке палица, в правой — воинский жезл, за правым плечом — алый флаг на фоне бирюзового неба.

Гейл не специализировалась на древнеегипетских богах, но и она узнала Вепвавета, бога-волка, слившегося в конце концов с Анубисом, шакалом. Имя его переводилось как «Открывающий Пути». Один из вариантов этого имени, Упуаут, получил миниатюрный робот, специально разработанный для исследования таинственных воздуховодов Великих пирамид. Если память не изменяла Гейл, интерес к нему сильно ослаб в период Среднего царства, примерно за шестнадцать веков до наступления новой эры. Однако шедшед, египетский штандарт, который держал в руке Вепвавет, рассказывал иную историю, поскольку изображенные на нем голова и плечи принадлежали приятному молодому человеку с блаженным выражением обращенного к небу лица. Когда видишь перед собой портрет Александра Великого, ошибиться нетрудно. Его влияние на иконографию было настолько велико, что на протяжении нескольких последующих веков многие мечтали быть похожими на него. В любом случае, будь на штандарте сам Александр или его подражатель, рисунок не мог быть создан ранее 332 г. до н. э. Сам собой напрашивался вопрос: что он делает на полотнище, которое держит Вепвавет, бог, о существовании которого забыли за тысячу лет до великого завоевателя?