Мэри Кларк - Плач в ночи

— Чепуха, — возразила Дженни. — Я могу поехать сама, или Джо отвезет меня.

— Мистер Крюгер сказал, что забирает ключи от машины.

— Понятно. Спасибо, Эльза, — Дженни не собиралась показывать этой женщине, что испугалась.

Но когда дверь за Эльзой закрылась, она поняла, что вся дрожит. Эрих забрал ключи для того, чтобы Джо не мог взять машину? Вдруг он догадался, что это она брала машину? Дженни нервно оглядела кухню. В квартире Дженни успокаивала себя, принимаясь за большую уборку. Но этот дом безупречен.

Она уставилась на жестяные коробки на стойке. Они занимают так много места, а пользуются ими так редко. Каждая комната в этом особняке — официальна, холодна и переполнена мебелью. Это же ее дом. Наверняка Эриху будет приятно, если она наложит собственный отпечаток на это место.

На полке в буфетной Дженни освободила место для жестяных коробок. По центру комнаты стояли круглый дубовый стол и стулья. Если поставить их у южного окна, будет гораздо удобнее добираться до буфета, а во время еды любоваться далекими полями. Не побеспокоившись о том, царапают ли пол ножки стола или нет, Дженни перетащила стол к окну.

Коврик, висевший на стене в детской, отправился на чердак. Дженни решила, что, если рядом с чуянной печью поставить диван, кресла и принести мягкое кресло из библиотеки, на кухне получится приятный и уютный уголок.

Дженни быстро отправилась в гостиную, сгребла в охапку часть безделушек и отнесла их к шкафу. С трудом стащила с окон гостиной и столовой кружевные портьеры, которые закрывали солнечный свет и вид из окна. Диван в гостиной был такой тяжелый, что его едва можно было сдвинуть с места. Все же Дженни умудрилась поменять его местами со столом на козлах из красного дерева. Когда она закончила работу, комната стала просторнее и уютнее.

Она прошла по оставшимся комнатам на первом этаже, делая заметки. «Понемногу за раз», — пообещала она себе. Аккуратно сложив портьеры, отнесла их на чердак. Там оказался плетеный ковер. Если не получится самой стащить его вниз, она попросит Джо.

Подергав приглянувшийся ковер, Дженни поняла, что в одиночку с ним не справится, и из любопытства посмотрела, что еще лежит на чердаке.

Ее взгляд упал на маленький синий кожаный несессер с инициалами К.Б.К. Дженни вытащила его, чтобы рассмотреть. Интересно, он заперт? Помедлив секунду, она отстегнула защелки одну за другой. Крышка несессера откинулась.

Внутри на подставке лежали туалетные принадлежности: крема, косметика и мыло с сосновым ароматом. Под этой подставкой обнаружился ежедневник в кожаном переплете. На обложке указан год — двадцать пять лет тому назад. Раскрыв ежедневник, Дженни пролистала страницы. «2 января, 10 часов утра — учительская конференция, Эрих». «8 января: ужин, Люк Гарретт, Мейерсы, Берендсы». «10 января: вернуть книги в библиотеку». Дженни бегло просмотрела записи. «2 февраля: кабинет судьи, 9 часов утра». Слушание дела о разводе? «22 февраля: заказать хоккейную клюшку для Э.». Последняя запись: «8 марта: день рождения Эриха». Эта строчка была записана голубыми чернилами. Затем другой ручкой: «19 часов, рейс «Норд-Вест» № 241, Миннеаполис — Сан-Франциско». К этой странице прикреплен неиспользованный билет в один конец, под ним — записка.

Вверху записки напечатано имя — ЭВЕРЕТТ БОНАРДИ. «Это отец Каролины», — подумала Дженни. Она быстро прочла неровные строки: «Дорогая Каролина, мы с твоей матерью не удивились, узнав, что ты уходишь от Джона. Мы очень беспокоимся об Эрихе, но, прочитав твое письмо, согласны, что будет лучше, если он останется с отцом. Мы понятия не имели об истинных обстоятельствах. У нас не все хорошо, но мы с нетерпением ждем тебя. С любовью».

Сложив письмо, Дженни сунула его обратно в ежедневник и закрыла несессер. Что имел в виду Эверетт Бонарди, написав: «Мы понятия не имели об истинных обстоятельствах»?

Дженни медленно спустилась с чердака. Девочки еще спали. Она с любовью посмотрела на них, и тут у нее пересохло во рту. Темно-рыжие волосы малышек в беспорядке рассыпались по подушкам. Наверху каждой подушки, почти как украшения для волос, лежали круглые кусочки соснового мыла. Воздух пропитался слабым хвойным ароматом.

— Маленькие красавицы, верно? — вздохнул кто-то у Дженни над ухом. Слишком напуганная, чтобы кричать, она стремительно развернулась. Ее талию обхватила худая костлявая рука.

— О, Каролина, — вздохнула Руни Тумис, в пустых глазах стояли слезы. — Ведь мы так любим наших крошек.