Арнальд Индридасон - Каменный мешок

Но чаще военные прямиком направлялись в Рейкьявик, а возвращались уже ночью, чем-то очень довольные, горланя на всю округу песни, и тогда у Пригорка делалось шумно, иногда слышались выстрелы в воздух, правда, не из большой пушки. Потому что если станут стрелять из большой пушки, говорил Грим, это значит, что в Рейкьявик пришли нацисты и скоро всех нас передушат, как котят. Сам он частенько отправлялся в город с военными и веселился вместе с ними, а когда возвращался домой, распевал американские песенки, которым его научили солдаты. Никогда прежде Симон не слышал, чтобы Грим пел.

А однажды случилось с Симоном нечто неожиданное.

В один прекрасный день — было воскресенье — он заметил незнакомого американского военного. Тот появился из-за холма с удочкой в руках, спустился к Рябиновому озеру и принялся ловить форель. А потом пошел на восток к Козлиному озеру, [44] Козлиное озеро ( исл. Hafravatn) — озеро на востоке Рейкьявика, под Ульваровой горой, восточнее Рябинового озера. все время насвистывая, и большую часть дня провел там на берегу. Стояла отличная погода, и военный бродил в свое удовольствие вдоль воды, закидывая удочку тут и там. Казалось, он просто развлекается, а не ловит рыбу по-настоящему — просто ему хочется повеселиться, погреться на солнышке у озера в хороший день. Иногда он садился и курил.

Часам к трем пополудни он решил, что пора и честь знать, сложил удочку пополам, положил в пакет три пойманных рыбины и той же неспешной походкой направился прочь от озера и вверх по пригорку, но вместо того, чтобы обойти их дом стороной, остановился и обратился к Симону. Симон не понял ни слова.

— Аёперенцин? — повторил свой вопрос военный, улыбнулся и показал пальцем на дом.

Двери были нараспашку — мама всегда оставляла двери открытыми в хорошую погоду. Томас и Миккелина загорали на заднем дворе, а мама занималась домашними делами.

Симон все равно ничего не понял.

— Юдонтандестендми? — сказал военный. — Май нейм из Дейв. Ай эм эн америкен.

Эти звуки Симон узнал — военный сказал ему «меня зовут Дейв». Симон кивнул. Дейв протянул ему пакет с рыбой, потом положил его на землю, вынул рыбу и тоже положил ее на землю.

— Айвонтъютухэвдис. Юандестенд? Кипдем. Дейшудбигрейт.

Симон смотрел на Дейва круглыми глазами, не понимая ни слова. Дейв улыбнулся, показав начищенные белые зубы. Росту невысокого, худой, черты лица резкие, волосы темные, плотные, на пробор.

— Ёмаза, изшиин? — спросил Дейв. — Оёфаза?

Симон, как и раньше, ничего не понял и только пожал плечами. Тогда Дейв расстегнул нагрудный карман, вынул оттуда маленькую черную книжечку и стал ее листать. Найдя нужное место, он протянул книжечку Симону и показал пальцем на строчку.

— Кенъюрид? — спросил он.

Симон прочел указанную Дейвом строчку. Там все было понятно — написано по-исландски. А под ней написано уже что-то непонятное, на иностранном языке. Дейв прочел вслух исландскую строчку, стараясь изо всех сил.

— Ме-ня зо-вут Дейв, — сказал он и повторил по-английски: — Май нейм из Дейв.

А потом снова протянул книжечку Симону.

— Меня зовут… Симон, — сказал Симон и улыбнулся.

Дейв улыбнулся ему в ответ, полистал книжечку еще и снова протянул ее Симону.

— Как дела, красотка? — прочитал Симон.

— Йес! Йес! Батнотгорджес, джастъю, — сказал Дейв и расхохотался.

Симон не понял ни слова. Дейв нашел еще одно слово в книжечке и показал Симону. Слово было «мама». Симон прочел слово вслух, и тогда Дейв показал на него пальцем, кивнул и спросил по-исландски:

— Где находится?

Симон понял, что незнакомец хочет узнать, где его, Симона, мама, и махнул рукой — мол, иди за мной. Вместе они дошли до дома и вошли внутрь, сначала в гостиную, потом в кухню. Там мама штопала носки. Заметив Симона, она улыбнулась, но как увидела Дейва, замерла, словно окаменела, выронила носок и вскочила на ноги, да так, что стул опрокинулся. Дейв перепугался не меньше ее, сделал шаг вперед и замахал руками.

— Сорри, — сказал он. — Плиз, аймсоусорри, айдиднт уонттуфрайтенъю. Плиииз.

Мама отшатнулась, отошла назад к раковине и уставилась на пол, словно не смела поднять глаза на гостя.

— Симон, пожалуйста, уведи его отсюда, — попросила она.

— Плииз, айвилгоу, — сказал Дейв. — О'кей, о'кей. Аймсорри. Аймгоуин…

— Симон, пожалуйста, уведи его отсюда, — повторила мама.

Симон не понял, почему мама так испугалась, и все смотрел то на маму, то на Дейва. Тот тем временем спиной вперед вышел сначала из кухни, а там и из дому, на задний двор.