Дерек Картун - Падение Иерусалима

- Сдается мне, это обычное выяснение отношений, у арабов это принято, сказал он, поглядывая на старика и старуху, заерзавших под его недовольным взглядом.

- Да нет, подумайте только, как его терзали! - возразил сержант. Стало быть, он их сам разозлил. Кофе, может, не предложил - вот они и озверели...

Шутка вышла мрачная. Инспектор снова поморщился, уставившись на стариков. Это разве люди? Звери настоящие - что они друг с другом выделывают, а?

- У нас документы в порядке, - заспешил старик. - Мы имеем все права. Двадцать два года тут живем. И ни разу никаких неприятностей с полицией.

- Ладно, ладно...

- Нас не будут в это дело вмешивать?

- Не беспокойся, дед, не будут.

- Ты слышала, что сказал этот господин? Ступай, проводи их.

- Мы считаем, что данным убийством должно заняться ваше управление, начальник уголовного розыска, сидя в кабинете у Альфреда Баума, тщательно подбирал слова. - Убитый - подданный Ирака, паспорт выдан в Багдаде. В иммиграционной карте указал ложный адрес.

Папку, в которой лежали три листка бумаги с весьма скупыми данными и с полдюжины сделанных на месте происшествия фотографий, следовало тут же вручить Бауму, но полицейский с этим не спешил, побаиваясь решительного отказа. Вместо этого он извлек из кармана пачку "голуаз маис" и, не предложив хозяину кабинета, закурил сам - не такой он был человек, чтобы соблюдать все эти никчемные условности, даже если ему что-то нужно было от собеседника, - и, подобно огнедышащему дракону, выпустил из ноздрей плотное облако дыма:

- История малоприятная. То есть даже весьма неприятная. Какой-то араб или похожий на араба, тридцати шести лет, если верить сомнительному паспорту. Может, правда, а может все вранье. Он, видно, снял комнату в одном из этих старых зданий на площади Жанти, которые скоро начнут сносить, собираются проложить удобную дорогу к Лионскому вокзалу. Там всякая шушера обитает - из Северной Африки, из Ирака, палестинцы, ну, сами знаете. Живут нелегально, так что рта никто не раскроет, чтобы помочь следствию. Во всяком случае, из дома № 18, где его убили, жильцов будто водой смыло - исчезли. Так что мои люди и узнать-то ничего не смогли толком, одну пожилую парочку нашли, допросили.

- Есть хоть ниточка?

- Ничегошеньки, - тут все подробно изложено, вся беседа, - он кивком указал на папку.

- Ну и чего тут особенного написано?

- Особенное - в показаниях патологоанатома. Ужас какой-то, прямо в голове не укладывается.

Гость Баума своими глазами трупа не видел, зато те, кому предстало жуткое зрелище, вернулись в полицию как-то не в себе, бледные, а одного вырвало прямо в машине.

- Что уж такого они увидели? Народ бывалый...

- Его сначала кастрировали...

- К сожалению, в этаких компаниях такое не редкость...

- ...а орудие на месте оставили - пила для хлеба, вся зазубренная...

- Приходилось и о таком слышать.

- ...глаза выколоты...

Альфред Баум покачал головой, будто сожалея, что нет предела человеческой злобе. Он заерзал в кресле, рассчитывая, что посетитель не станет углубляться в подробности. Однако тот, намереваясь избавиться от этого дела, как раз придавал подробностям большое значение. Может быть, говорить о них доставляло ему даже некоторое удовольствие - вроде очищения после того, как он столкнулся с таким чудовищным злодеянием.

- ...Его половые органы, представьте, были втиснуты в глазницы, а в горло - как только они ухитрились? - засунут паспорт. Странная какая-то идея. Потом они руки и ноги ему скрутили и так бросили - еще живого. И никто не посмел после их ухода заглянуть в комнату - эти нелегалы без документов запуганы до смерти, ребята из разных банд их прямо-таки терроризируют. Между прочим, убийцы даже и не прятались, он на весь дом вопил, а им хоть бы что.

- Специально, чтобы соседи не возникали.

- Это так, не сомневаюсь. Они еще кое-что с ним проделали, вот взгляните-ка... Нашим судмедэкспертам на этот раз понадобилось все их хладнокровие... - Он, наконец, протянул через стол папку и затянулся сигаретой. - Странно все же насчет паспорта.

Альфред Баум осторожно, будто боясь испачкаться, кончиками пальцев раскрыл папку. Делая вид, будто напряженно вчитывается в строки отчета, так напряженно, что даже брови в ниточку сошлись, он на самом деле обдумывал дальнейший ход действий.

"Попахивает Бейрутом или долиной Бекаа, а то и Тегераном. Любопытно, конечно, да мало ли на свете любопытных вещей, всем не займешься..." Не дочитав жутковатых откровений патологоанатома, он захлопнул папку и улыбнулся: