Аркадий Адамов: На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- Само собой, - киваю я. - Маслята мои, хрусты твои. Счет три один в мою пользу. Сговорено?

- Пойдет, - охотно соглашается Леха.

Где же, интересно, у него пистолет? И почему он сразу не назвал систему? Не такой уж он темный малый, чтобы не разбираться, что у него в кармане лежит. Недавно приобрел? Все равно, система - это же первый вопрос. Тем более, если стрелял уже из него. А может быть, это не его пистолет? И даже не он стрелял? И в Москву он приехал тоже не один? Тут надо разобраться, внимательно разобраться и не спешить. И не упустить этого Леху, не упустить пистолет.

Уже темнеет, и я начинаю прощаться. Напоследок говорю Лехе:

- Не сомневайся, все будет в лучшем виде. Готовь хрусты. Будет надо, чего хочешь достанем. Мы тут все дырки знаем. Главное, за дядю Илью держись.

- Я в своем городе тоже чего хочешь достану, - говорит Леха.

- Это какой такой? Вдруг залететь придется.

Леха хмурится.

- Придет время, скажу.

- Ну, гляди. Как знаешь, - усмехаюсь я. - Голову, значит, доверяешь, а как город звать - нет? Ну, чудик.

- Голову я тебе тоже не доверяю и ему, - возражает Леха, кивая на Илью Захаровича, потом, оглядевшись, многозначительно добавляет: - Если что тут не так окажется, вон он первый с двенадцатого этажа через окно навернется.

И нехорошая усмешка кривит толстые его губы.

- А ты за мной? - мягко спрашивает Илья Захарович.

- Ладно, замнем для ясности, - вмешиваюсь я. - До завтра.

Утром, на работе, я первым делом просматриваю суточную сводку происшествий по городу. Ничего, однако, что можно было бы "примерить" к Лехе, не случилось. Убийств по городу одно, причем в пьяной драке, и убийца тут же задержан. И все остальное тем более не имеет к Лехе никакого отношения. Три квартирные кражи совершены днем, когда Леха обедал в ресторане или уже сидел с нами. Два уличных грабежа произошли вечером; у мужчины сорвали шапку и у женщины отняли сумку с деньгами, - в это время Леха уже был у Ильи Захаровича, да и ждать от него таких мелочей не приходится. Одно изнасилование случилось поздно, когда Леха небось уже спал, а та женщина сначала пила с полузнакомыми мужиками в котельной, пьяная плясала там, ну, а потом побежала в милицию. И уже, конечно, не относятся к Лехе три автомобильных наезда на пешеходов, угон мотоцикла, два небольших пожара и пропавшие дети.

Я сижу в кабинете Кузьмича, и мы просматриваем суточную сводку происшествий по городу. Тут же и Валя Денисов. Он осторожно замечает:

- Может быть, они убили тоже приезжего и труп спрятали?

- М-да... Вполне может быть и так... что приезжий... - недовольно ворчит Кузьмич, откидываясь на спинку кресла, и трет ладонью седоватый ежик волос на затылке. - Надо, милые мои, вокруг этого Лехи чертова поработать. Кажется, какая-то неприятная перспектива тут для нас все-таки откроется.

- Но ведь ни одной зацепки пока, ни одной! - досадливо восклицаю я. Если бы хоть с пистолетом его прихватить.

- Надо узнать, где вообще его вещи, - замечает Валя. - Приезжий все-таки.

- Да, - соглашается Кузьмич. - Нужна какая-то комбинация, чтобы он привел на тот адрес, где ночевал. И вторая комбинация, возможно, потребуется, чтобы к пистолету привел. Но патроны ему при этом давать ни в коем случае нельзя.

- Но показать? Только показать из своих рук - можно? - с улыбкой спрашиваю я. - От этого ничего не случится?

- А что это тебе даст?

- Пока не знаю, - честно признаюсь я.

- Он плохо знает пистолеты, - напоминает Валя. - И калибры, конечно, тоже.

И тут меня осеняет. Валя, сам того не подозревая, подал блестящую идею. Я торопливо развиваю свой план. Кузьмич ухмыляется в усы.

- Что ж, попробуй, - говорит он. - Вообще-то неплохо придумано. Одна слабинка только есть. Продумай, откуда все взял. И еще помозгуйте-ка вдвоем пока над первой комбинацией. Адрес надо узнать непременно.

- Может быть, и пистолет там? - как всегда, неуверенно, полувопросительно даже, предполагает Валя.

- Может, там, а может, и не там, - качает головой Кузьмич. - Даже, скорей всего, не там, мне думается. И третье, что надо узнать, это все, что возможно, о совершенном убийстве.

- Если это вообще убийство, - вставляет Валя.

В нем сидит "ценнейший дух сомнения", как высокопарно выразился однажды мой друг Игорь Откаленко. Но меня этот "дух" иногда раздражает.

- Уверен, что они все-таки что-то совершили, - упрямо возражаю я.

- Вот именно, что "они", - многозначительно замечает Кузьмич. - И я так думаю. Один он навряд в Москву заскочит. И вот это, - он грозит мне очками, которые, как обычно, крутит в руках, - это четвертое, что надо узнать: один он или нет и где остальные. Всех подобрать надо, всех до единого, помни.