Г Касьянов - Байкальский экспресс

- Ты помнишь, о чём я тебе говорил?

- Когда?

- Когда отправлял с капитаном за Гусевым.

- Помню. Нич-чего не говорили. Вы всё говорили капитану, а не мне.

Мущепако после моих наглых слов чуть поплыл, глаза у него на мгновенье стали бессмысленными, а усы вдруг встопорщились, но тут же опали.

- А ты стоял рядом и ничего не слышал?

- Слышал.

- Ага. Что же ты слышал? Повтори.

- Ну... Чтобы он водил меня, как козу на верёвочке. Это?

- Ка-з-зёл безрогий! Почему ты не пошёл вместе с ним в дом? Ты нарушил моё...

- Он сам сказал, чтобы мы остались у калитки.

- А Филимонов говорит, что ты отказался.

- Что?! - изумился я. - Вот трепач! Это он отказался идти со мною, когда капитан вышел из дома с ножом и упал на крыльце.

- Я всякую лажу от вашего брата слушаю каждый день уже двадцать пять лет! - взревел майор. - Фраер! Врать научись сначала!

И далее он стал прямо и нелицеприятно высказывать своё мнение о моей личности. В таких случаях я завожусь обычно втечение первых же трёх секунд, как жигуль с безотказным двигателем, но на этот раз в голову мою пришла холодная и трезвая мысль: он меня провоцирует. Ему,

значит, это надо. И искра, зашипев, погасла. Я отвернулся и стал молча смотреть вдоль вагонов.

Вдоль вагонов в нашу сторону направлялась группа людей. В центре её медленно шла женщина в железнодорожной форме, голова её была накрыта низко надвинутым платком, прикрывавшим лицо. Под руку её держал дюжий омоновец. Рядом вышагивали Мудраков, дознаватель Синичкин,

железнодорожник, встретивший нас в самом начале, вероятно - бригадир;

а позади этих людей стоял, сунув руки в карманы куртки, Филимонов. Он стоял и смотрел мимо них на нас с майором. Заметив, что я гляжу на него в упор, он повернулся и зашагал прочь.

Кто это? - подумал я про женщину. Наверное та, что выползла из кустов. Лицо платком прикрывает, потому что в синяках. Куда они её ведут?

- ... Если бы ты пошёл с ним, он бы жив остался! - рычал, между тем, Мущепако. - В двоих сразу нож не кинешь, этот тать не решился бы на твоих глазах его зарезать. А у него трое девок, между прочим!

Такие слова переполнили чашу моего терпения.

- А ты, майор, почему не пошёл с ним? Подчинённого под нож послал! зашипел я.

У майора зримо отвалилась челюсть. Омоновец, ведший под руку проводницу, вытянул шею и уставился на нас.

- Скажешь, не знал? И я не знал!И капитан не знал! - продолжал я ораторствовать. - А кто виноват?

Теперь уже не только омоновец, но и вся компания, за исключением женщины, уставилась на нас.

- Вы соображаете, с кем разговариваете? - зловещим тоном спросил Мущепако, переходя внезапно на "вы".

- Соображаю! - запальчиво отвечал я, понимая, что в настоящий момент соображаю как раз плохо.

- Так, - сказал Мущепако, оглянувшись на приближающихся. - Сейчас сделаем так...

Но больше он ничего не сказал. Потому что откуда-то сверху, с горы раздался выстрел; женщина в руках омоновца взвизгнула и стала валиться на землю.

- Бери её! - крикнул омоновец бригадиру, кинувшемуся на помощь,

а сам прыжком развернулся лицом к горе и сдёрнул с плеча автомат.

- Говно! - смачно сказал майор Мущепако кому-то. - Свидетеля не уберегли... Ложись, а то запустит с горы из автомата веером!

И он присел у чугунного колеса. Я опустился рядом.

- Под вагон кантуй! - распоряжался омон, сканируя автоматом по горе. И на ту сторону.

- Синичкин! - гаркнул майор и встопорщил усы. - Сюда давай.

Выстрелов больше не было.

- Вижу! - вдруг крикнул кто-то справа. - Толя, на склоне берёза и куст выше, видишь? Он за кустом.

- Ага!Счас мы тебя, суку...

Могучий Толя в два прыжка перескочил к громадному валуну и сноровисто прилёг за ним, выставив ствол. Чёрт возьми... Коли началась стрельба, то одним выстрелом дело не кончится.

Я взглянул на гору. Склон её был покрыт травой и редкими кустами и вверху закруглялся, так что с того места, где сидели мы, вершины видно не было. Ниже, где начинался крутой спуск, из земли торчала тонкая берёзка и повыше неё рос пышный куст.

- За тем кустом, товарищ майор, - сообщил вполголоса лысый дознаватель, после длинной перебежки оказавшийся рядом.

- Знаю. Куда проводнице влепили?

- Да там у них суматоха, не поймёшь. Похоже, лёгкое пробило.

Мущепако выдал длинную заковыристую тираду, после чего как-то вдруг успокоился.

- Так. Остаёшься с этим вот... свидетелем. А я - к ней.

- Они в вагоне уже.

Майор кивнул и через пару секунд непостижимым образом исчез. Дознаватель посмотрел на меня как-то недружественно.