Владимир Кашин - Чужое оружие (Справедливость - мое ремесло - 4)

- А Лагута при чем? В него-то зачем стрелять было?

Степанида промолчала.

Коваль думал о найденных в лесу гильзах и пулях от парабеллума. Удивляло, что Чепиков возле самого хутора, считай, на глазах у людей, открыл стрельбу. Мог бы, наконец, подобрать гильзы и уничтожить вещественные доказательства. Бывший солдат, он должен был понимать! А не означает ли это, что если Чепиков и совершил преступление, то не умышленно, а в состоянии аффекта - внезапного гнева, отчаяния?..

- Вы у Ивана Тимофеевича пистолет видели? - неожиданно спросил Коваль.

Степанида стиснула губы, и все заметили ее внезапную растерянность.

- Самой не приходилось, - выдавила она после паузы.

- А кто видел? - допытывался Бреус.

- Мне откуда знать?

- Может, в хате прятал? - предположил Литвин.

Степанида пожала плечами.

- А на хуторе или поблизости раньше кто-нибудь стрелял?

Степанида развела руками.

- Чепиков, например?

И этот вопрос остался без ответа.

- Хорошо. - Коваль решил подойти с другой стороны. - Что за человек Лагута? Почему его убили вместе о вашей дочерью?

- Пророк божий, - твердо сказала Степанида. - Хороший был человек брат Петро. Хороший, - повторила она. - Никого не обижал, никому доброты своей не жалел. Он и Ивана хотел от сатаны избавить...

- Мария дружила с Лагутой?

- Он ее молитвой утешал, смирению учил. С малых лет за родного отца был. Тяжко мне в войну пришлось с хворым дитем. Если бы не брат Петро, не подняла бы Марийку. Она, горлица моя, все болела. А Петро когда крупицы принесет, когда дровец; даром что в лесу жили, немцы и хворост брать не дозволяли... Брат Петро богом избранный, его даже супостаты пальцем не тронули, ходил себе по хуторам да псалмы пел. Хоть какой мороз лютый, а он по снегу босой, без кожушка, без шапки, и болезнь его не брала. В лес ночью с молитвой шел - ни человеку, ни зверю обидеть его не дано было. После войны хату рядом с моим двором поставил. Как брат родной. Его бог берег...

- Берег, да не сберег чего-то, - негромко вставил Бреус.

Степанида укоризненно покачала головой, поправила платок, из-под которого выбились седые волосы.

- А на то, значит, воля божья была, - строго сказала она.

- Скажите, вы часто ходили к Лагуте? - спросил Коваль.

- А как же. По-соседски мы. С ним легко молилось. Бог его любил.

- А к вам он приходил?

- После того как Марийка замуж вышла - совсем редко. Слуга сатаны, прости меня, господи, божьего духа не терпел.

- Оставьте вы этого слугу сатаны! - не сдержался Литвин. - Сколько раз повторять: имя называть нужно.

Бреусу казалось, что Коваль влезает в ненужные для розыска дебри. Если убийца Чепиков, то какое имеет значение, хорошим человеком был Лагута или нет. Как старый анекдот: потел больной перед смертью или не потел.

Мысли Бреуса словно передались подполковнику, который уже понял, что они сегодня от Клименко ничего не добьются.

- Он и есть слуга сатаны... А имя вам и без меня ведомо... - И хозяйка дома поднялась со скамьи, давая понять, что разговор закончен.

- Странно ведет себя эта Степанида, - заметил Коваль, когда они вышли из хаты.

- Хитрит, - буркнул Литвин.

- Может, сектантка?

- Такой заразы у нас в районе пока не было, - поспешил заверить майор.

- Что же нам дала эта беседа?

- Да ничего нового, - развел руками начальник милиции.

- Она почему-то не хочет говорить.

- Точно, - подхватил капитан Бреус. - Чужие люди видели пистолет, а она - нет. Есть свидетельства, что в последнее время Чепиков не расставался с ним, в кармане носил или за поясом.

- Но вот о Лагуте она говорила как-то особенно, - продолжал свою мысль подполковник. - Юрий Иванович, надо глубже изучить все, что связано с погибшим, его взаимоотношения с семьей Чепиковых, другие возможные связи.

- Дмитрий Иванович, - не согласился с Ковалем Литвин. - Лагута жертва. А нас интересует преступник. Его мы, я думаю, уже нашли.

- Будь у нас полная уверенность, товарищ майор, - возразил Коваль, нам оставалось бы передать дело в прокуратуру. Прямых доказательств нет.

Дмитрий Иванович решил, что майор в глубине души не уверен в своей правоте, просто стремится быстрее закончить расследование, избавиться от этого неприятного груза.

Они миновали двор Лагуты и вышли к лесной дороге, на которой их ожидал газик.

- Да, Лагута - жертва, - согласился Коваль, - но без достаточных знаний о потерпевшем мы, Сидор Тихонович, можем и не выйти на преступника... Вы, конечно, знаете о виктимности, способности жертвы провоцировать преступление. Между преступником и его жертвой почти всегда существует взаимосвязь. Без жертвы нет противоправного деяния, и порой бывает нелегко определить, что является причиной, а что - следствием.