Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

В розыске были обнаружены только материальные следы преступления, которые сами по себе еще не давали ответ на главный вопрос: кто преступник и почему?

Дмитрий Иванович снова подумал, что он не найдет ответа, если будет исследовать только материальные следы преступления; ему до конца нужно проследить духовные обстоятельства события, отражение преступления в сознании людей, в связях и взаимоотношениях в обществе и в самой малой его ячейке - в семье.

Взгляд упал на томик "Прометея", который лежал на краешке стола.

Напряженный мозг подполковника продолжал работать импульсивно. Дмитрий Иванович уже достиг той степени организованности своего ума, когда даже случайные, казалось, посторонние мысли и наблюдения обязательно устремлялись в следственном направлении. И если какая-нибудь из мыслей не укладывалась в это русло, она немедленно выветривалась из памяти. Если бы он был не профессиональным детективом, а инженером, агрономом, слесарем все равно природная его одаренность проявила бы себя в любой деятельности. То, что постороннему человеку могло показаться открытием, гениальной прозорливостью Коваля, в действительности было лишь логическим завершением длительной напряженной работы его организованного мозга.

Подполковник еще раз подумал, кто из людей, которыми он занимается, захотел бы вернуть к жизни своих родителей...

Олесь?

Да. Унаследование дачи - это не главное в его жизни.

Найда-Воловик?

Безусловно!

Коваль был уверен, что врач много отдал бы, чтобы обнять живого отца, рассказать ему, как страдал и как неожиданно судьба улыбнулась ему.

"А моя Наталка? Захотела бы она моей вечной жизни?" - вдруг появилась у подполковника нелепая мысль, и он улыбнулся: никаких сомнений на этот счет у него не было.

"А женщина из другого мира - Джейн?" Если бы Вильям Томсон возродился, Джейн не получила бы в приданое мастерскую, а значит, Генри не женился бы на ней...

Коваль хорошо знал, что значит для англичанина собственность! И как цепко там держатся за свои деньги.

В мыслях его все крепче начали связываться звенья: сердечное лекарство наперстянка, валерьянка - Борис Сергеевич - попытка отравления Джейн - гибель кота. Место действия: в первом случае - дача... в третьем та же Русановская дача... А вот Джейн? Тоже дача... или гостиница...

- Или гостиница, - повторил он вслух задумчиво. - В тот вечер, когда ее привезла железнодорожница из лесу...

Дмитрий Иванович почувствовал, что разгадка близка, словно витает над головой, вот-вот ухватит ее, трепетную, прозрачную, светлую...

Дверь в кабинет тихо приоткрылась.

- Дима, будешь с нами чаевничать?

Ружена сразу поняла, что появилась не вовремя.

Он поднял на нее невидящие глаза.

- Я говорю... чай... - слова застревали у Ружены в горле.

- Потом! - крикнул Коваль. - Я занят! - Понимал, что ответил грубо, но не мог сдержаться: легкая, эфемерная, как мечта, разгадка уже вспорхнула, отлетела и растаяла.

Ружена молча притворила дверь...

Эту ночь Дмитрий Иванович снова провел на своем стареньком диване...

9

- Я вам заказал билет... А вот разрешение на выезд.

Коваль спокойно наблюдал, как Джейн вцепилась в документы. Она чуть ли не вырвала их.

- Итак, следствие закончилось? - радостно блеснули ее карие глаза. И мама может ехать?

- Пока еще нет, - ответил Коваль, - но вы как свидетель уже не нужны.

- Большое спасибо, - произнесла Кэтрин, подойдя к подполковнику, что вызволили мою бедную девочку из этой кошмарной истории. У нее такое чувствительное сердце, и она так болезненно на все реагирует... Я уж тут как-нибудь сама, если нужно, побуду.

Коваль еле сдержался, чтобы не напомнить миссис Томсон о том, как ее чувствительная девочка хотела лишить честного парня многих лет свободы. Но у него сейчас были причины, чтобы промолчать.

В этот раз Дмитрий Иванович шел в гостиницу с нелегким сердцем. Возможно, его терзали сомнения, вправе ли он так действовать, как задумал. А может, ему стало вдруг жалко Джейн. Так или иначе, но что-то беспокоило его, вызывало боль в душе, несмотря на уверенность, что выводы безошибочны и что идет он исполнять свой служебный и человеческий долг.

Кажется, никогда еще Дмитрию Ивановичу не было так тяжело идти задерживать подозреваемого. Когда ловил вооруженного бандита и пули свистели над головой, было легче. Сегодня же на оживленных, по-летнему прекрасных улицах Киева он то и дело замедлял шаг, вынуждал себя то разглядывать щебечущую детвору у станции метро, то поток автомобилей, несущихся по широкому Крещатику, то вывески магазинов, и несколько кварталов до гостиницы "Днипро", где его ожидал лейтенант Струць, казалось, протянулись на многие километры.