Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

Дмитрий Иванович открыл дверь своим ключом. Ружена услышала шорох в коридоре, вышла и включила свет, чтобы ему было видно.

Коваль обнял жену, с наслаждением вдыхая запах ее волос, который по какой-то ассоциации навеял ему невыразительные, расплывчатые, словно размазанные в вечерних сумерках легкие тучки, воспоминания из далекого детства. Может, так пахли волосы матери, а возможно, Зины? Тень первой жены до сих пор сопровождала в доме не только его, но и Ружену. Тень была слабая. Ружена закрывала, поглощала ее собой. Прошлое, считал Дмитрий Иванович, не должно довлеть над человеком.

Возможно, и Ружена предчувствовала, что в доме мужа ее долго будет преследовать тень его бывшей жены. Поэтому так колебалась, пока согласилась переехать. Да и то в первое время взяла с собой только крайне необходимое - платье и разные мелочи, словно ехала на месяц в дом отдыха.

Коваль выпустил жену из объятий, прошел в гостиную. Встретив его вопросительный взгляд, Ружена кивнула в сторону кабинета:

- Что-то читает...

У Дмитрия Ивановича была большая библиотека. Он собирал ее не систематически - время от времени покупал книги, которые его интересовали. Книги стояли на полках и в шкафах тоже без всякой системы. Вперед протискивались еще не прочитанные по истории, мемуарная литература, которой Коваль увлекался больше всего.

Он вошел в кабинет. Ружена осталась в гостиной.

Наталка читала его любимого Геродота, раскрытый том большого формата лежал перед ней будто каменная плита.

У Коваля появилась неожиданная мысль: "А вот Джейн осталась без отца", - и сам не заметил, как с уст сорвалось:

- Геродотом увлеклась, Джейн?

Наталка удивленно взглянула на него:

- С кем ты говоришь?

Дмитрий Иванович спохватился, улыбнулся.

- Это имя одной англичанки, которая приехала сюда с матерью. Проходит по делу.

- А, - понимающе кивнула Наталка. - Ты все время о ней думаешь... А я действительно увлеклась историей. Очевидно, у меня хорошая наследственность, - она засмеялась и, поднявшись, вышла из кабинета с томом Геродота.

Дмитрий Иванович опустился в кресло, еще сохранявшее тепло дочери. Мозг его напряженно работал.

Борис Сергеевич, кот пострадали от отравы. Крапивцев здесь ни при чем. Потому что в его настойке нет сердечных лекарств. Тем более что с Джейн, которая также пострадала, он не встречался.

Значит, отрава с наперстянкой не выходила из круга: дача Залищуков гостиница. Ведь Джейн, кроме ресторана, в тот день нигде ничего не пила и не ела.

Дмитрий Иванович вынул из ящика стола учебник для вузов "Лекарственные растения", который взял в библиотеке министерства, и начал листать его. Нашел страницы, посвященные растительности Кавказа. Так, переступень, адамов корень, мачок и чемерица, обнаруженные в настойке Крапивцева, принадлежат к очень ядовитым растениям, хотя в небольших дозах могут использоваться для изготовления лекарств. Но что из этого? Да и растут они не только на Кавказе, а чуть ли не по всей Европе... Конечно, Крапивцев не привез их из-за границы... Но ведь нет в его отраве сердечного компонента - дигитоксина, наперстянки. А в крови Залищука и Джейн дигитоксин обнаружен, в крови сдохшего кота и на стенках стакана тоже был...

Коваль полистал книгу - начал читать о наперстянке.

"...В 1650 году наперстянка пурпуровая была включена в английскую фармакопею. Ввиду частых случаев отравления из-за отсутствия методов исследования и неправильной дозировки наперстянка была исключена из английской фармакопеи в 1746 году и забыта врачами. Однако в конце XVIII века английский врач Уайзеринг нашел у умершей знахарки рецепт настойки наперстянки и после 10-летнего научного испытания ввел ее снова в медицинскую практику. С тех пор она приобрела мировое значение. В России по приказу Петра I ее стали культивировать... вместе с другими иноземными лекарственными растениями в Полтавской губернии. В XIX веке листья наперстянки импортировались, так как старинные культуры на Полтавщине заглохли..."

"Наперстянка, наперстянка, - произнес подполковник, постукивая по привычке пальцами по столу. - Сердечное лекарство, которое при неправильной дозировке становится смертельным". Чувствовал, что это какая-то ниточка к истине... Но как ее потянуть, чтобы размотать весь клубок...

Отложил учебник в сторону, вскочил с кресла и возбужденно зашагал по тесноватому для него кабинету. Что из того, что наперстянка распространена в английской медицинской практике?