Аркадий Адамов - Злым ветром (Инспектор Лосев - 1)

Для начала я прошу ее рассказать, как она регистрирует своих постояльцев. Система оказывается несложной и весьма удобной для такого опытного проходимца, как Мушанский. Но одновременно эта же система позволяет и нам легко его выловить, если, конечно, он в известные нам дни ночевал на этом вокзале.

- Все понятно, - говорю я дежурной. - Давайте теперь посмотрим. Вот, к примеру, можете вы сказать, кто остановился у вас ну, допустим, восемнадцатого сентября?

Дежурная поспешно хватается за толстую регистрационную книгу и начинает листать страницы. Тут имеются данные о каждом постояльце. Но фамилия, имя и отчество, как и год рождения, нас мало интересуют, они взяты из паспорта, и Мушанский наверняка подсунет чужой, скорей всего краденый паспорт. А вот откуда и куда гражданин следует, а также дата его появления в Москве - это другое дело. Это взято из билета, который должен предъявить Мушанский.

Дежурная наконец обнаруживает нужные записи и указывает нам страницу с длинным перечнем фамилий. Женские мы, естественно, пропускаем, а вот мужские проглядываем внимательно. Нас интересуют пункты на магистрали Ленинград-Харьков. Кузьмич полагал, что это могут быть Орел и Бологое. Но нет, они не значатся в тетради, как, впрочем, и Ленинград с Харьковом. Зато... мы сразу настораживаемся... Некий гражданин Холодов Сергей Петрович следовал из Любани в Белгород. Это та самая трасса.

Мы незаметно переглядываемся, и я как можно равнодушнее спрашиваю у дежурной:

- А вот как определить, сколько дней прожил у вас ну, к примеру, вот этот гражданин?

- Этот? - переспрашивает дежурная. - Сейчас, сейчас. Все у нас отмечено, как положено.

Она берется за другую тетрадь, где отмечаются продления и потому вписываются лишь фамилии постояльцев, дата и номер первоначальной квитанции.

- Вот, пожалуйста, - не скрывая торжества, говорит дежурная и пальцем проводит под нужной нам строчкой в тетради.

И мы убеждаемся, что означенный гражданин Холодов прожил здесь ровно три дня.

От этого открытия я ощущаю легкий озноб, что-то похожее на охотничий азарт охватывает меня. Черт возьми, неужели... Я чувствую, как за моей спиной возбужденно сопит Петя Шухмин. Валя стоит рядом, но на тонком строгом его лице отражается полнейшее спокойствие.

- А теперь, - продолжаю я, как мне кажется, тоже весьма спокойно, давайте посмотрим, кто останавливался у вас ну, допустим... - и делаю вид, что называю первое пришедшее мне в голову число, - допустим, одиннадцатого октября.

Это начало второй серии краж, совершенных Мушанским. Краж этих тоже три, следовательно...

- Пожалуйста. Вот они туг все как есть, - говорит дежурная и победоносно смотрит на нас, словно мы хотели, но не смогли уличить ее в чем-то.

Внимательно изучаем новую страницу регистрационной книги.

- Вон! - вдруг выпаливает из-за моего плеча Петя Шухмин.

Мы с Валей, однако, и бровью не ведем, и устыдившийся Петя смущенно бормочет:

- Вон и с ребенком гражданина пустили. Да еще на одну кровать. Разве это порядок?

Дежурная начинает пространно и запальчиво объяснять что-то, а мы трое не можем оторвать глаз от одной из строчек в раскрытой перед нами книге. Там указано, что некий гражданин Клячко Олег Иванович приехал в этот день из Белгорода, направляясь в Любань.

По второй книге мы тут же выясняем, что этот самый Клячко провел в Москве тоже ровно три дня.

Итак, сначала Любань-Белгород, потом Белгород-Любань... Стоп, стоп! Только не нервничать и но спешить.

Я делаю над собой усилие и, добродушно улыбаясь, говорю дежурной:

- Здорово у вас поставлен учет. И вообще все организовано как надо. Давайте напоследок посмотрим, кто сегодня живет у вас.

Дежурная явно польщена высокой оценкой. Мы с ней как бы меняемся ролями, теперь уже спокойна она, а нервничаем мы. Еще бы не нервничать! Между тем дежурная раскрывает последнюю заполненную страницу в своей книге. Мы пробегаем ее глазами и... ничего не находим.

- Та-ак, - разочарованно произносит навалившийся на меня сзади Петя Шухмин.

Я молчу и пытаюсь собраться с мыслями. Валя невозмутимо закуривает, словно задача наша выполнена и больше нам тут делать нечего, и с ленцой в голосе предлагает:

- Давайте уж заодно посмотрим, кто вчера здесь остановился.

О черт! Ну конечно же. Сегодня Мушанский мог только продлить еще на сутки. А приехал-то он вчера!

Дежурная устала от нас, и новая задержка начинает ее сердить. Она явно не замечает всех наших переживаний и Петиных срывов.