Только как они вышли на нас? Хотя и это объяснимо. Мужик тот раненый был, может, и след кровавый оставил. А эти-то глазастенькие, в особенности девка. Сразу определила место, где мы его схоронили. Да и вообще, судя по всему, ещё та лиса. Витька-то она именно для этой цели поманила. Чтобы расколоть его. А он, бедолага, тут же и раскололся. Чёрт, а ведь на его месте мог быть и я. Вот охмурила бы меня, ножки бы раздвинула — неужели я бы не захотел её осчастливить, вернув деньги? Ну, наверно, они Витьку какую-то часть пообещали. Видать уже и в тайник слазили.
— Ребята, подождите, не торопитесь! — торопливо заговорил вдруг Сергеич. — Мы того парня не убивали, он сам умер, от ран. Так что напраслину на нас не наводите. А про деньги мы не знали, что они ваши. В реку что ли их выбрасывать? Где они сейчас, лично я не знаю. Мы как закопали их под дубом, так и всё. Кто их перепрятал — я не в курсе.
Владик на эти слова снова хохотнул.
— Да можешь не стараться, батя, — снисходительно посмотрел он на Сергеича, поводив перед ним дулом автомата. — Нам пацан ваш всё уже рассказал. И как душили, и как деньги прятали.
Сергеич стрельнул глазами в Витька, тот глядел себе под ноги.
— Ты про Веника не парься! — продолжал успокаивать Владик Сергеича. — Мы не в претензии насчёт его погибели. Сами бы его четвертовали. Так что спасибо вам за доброе дело.
Ну вот, так оно и есть — благодарность высказывает!
— Нам деньги нужны, понимаешь? Мы много страдали за них, унижались. Нам сама жизнь их задолжала. А вы, кони педальные, палец о палец не ударив, вдруг всё бабло захотели захапать. Нельзя так. Несправедливо.
— В общем, так, — вмешалась в разговор Марина, которую разглагольствования Владика почему-то злили. — Деньги нам отдавайте по-быстренькому, и мы вас отпускаем. Даже по тысяче евро дадим каждому за то, что сохранили их.
— А ему сколько обещали? — кивнув на Витька, спросил Павел Аркадьевич.
— Ему побольше, — терпеливо ответила Марина. — Но он и честнее вас оказался. Признался во всём.
— Да уж, — ухмыльнулся бугор.
— Нет, ты чё катишь-то на меня, гнида! — взорвался вдруг Витёк. Подскочив к Павлу Аркадьевичу, он схватил его за грудки. — Христос долбанный, по кой хер деньги перепрятал?! Сука, себе всё взять хотел? Урка вшивая! И ты меня ещё обвиняешь в чём-то? Да я тебя сейчас на куски порежу, урод!
— А не обосрёшься? — огрызнулся бугор.
Витёк залупил ему кулаком по роже. У Павла Аркадьевича и так кровь из носа текла после первого удара, а этот тоже ничего оказался — даже до меня мелкие капли крови долетели.
— Значит, судя по всему, ситуация здесь такая, — сделал вывод Владик. — Деньги, закопанные под дубом, в означенном месте отсутствуют. Перепрятал их, по какой-то одному ему известной причине, вот этот товарищ, — он указал дулом на бугра. — Причина, впрочем, вполне мне понятная. Имя ей — алчность. Но эту психологию мы опускаем. С ней вы сами разбираться будете, после нашего отъезда. Теперь, уважаемый — как вас там? — к вам имеется один прямой и конкретный вопрос: деньги отдавать будешь?
— Нет у меня никаких денег, — вытирая рукой разбитые губы, ответил Павел Аркадьевич. — У кого они и кто их перепрятал, я не знаю.
— Угу, значит, вот так, — покивал головой Владик. — Значит, полюбовно не получается. Ну что же, тогда придётся предпринять другие меры.
— Мужики! — обращаясь к нам с Сергеичем, почти крикнул бугор. — Они нас расстреляют, если деньги получат. Мы им не нужны тогда будем. Не верьте, что они отпустить нас собираются. Я эту публику знаю. Они из новых, беспредельщики. Они без понятий живут.
Владик задумчиво посмотрел на Марину. Сигарета у неё скурилась до самого фильтра, почти обжигала пальцы. Поморщившись, она отбросила её в сторону.
— Ну что же, — изрекла она трагическим голосом, — придётся применять насилие. Прострели ему плечо.
Владик щёлкнул каким-то затвором на своём автомате, приставил дуло к плечу Павла Аркадьевича и нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал один-единственный. Бугор вскрикнул, повалился на землю и тяжело задышал, сдерживая стон.
— Ну как, товарищ бригадир, — участливо склонился над ним Владик. — Продолжим, или вы уже созрели для того, чтобы отдать нам деньги?
— Ничего я тебе не отдам, — процедил сквозь зубы Павел Аркадьевич. — Не заслуживаешь ты таких денег. Вообще ничего не заслуживаешь, потому что кусок говна ты.
— А вот я сейчас выстрелю вам в живот, — улыбнулся ему Владик, — и вы будете медленно, мучительно умирать. Вы даже не представляете, как это больно. Хотите?
Читать дальше