Бернхард Шлинк - Обман Зельба

— А зачем ему была нужна эта карта?

— В первый раз он мне не успел толком ничего объяснить, а во второй раз — не захотел ничего объяснять. А что, убийце нужна была эта карта? Вы хотите сказать, что мой сын был бы жив, если бы я дал ему карту? — Он поднялся. — Мне был нужен он, понимаете, — он. И чтобы он бросил эту проклятую политику. Пусть бы себе забирал эту карту, она мне больше не нужна.

Я не мог с уверенностью сказать ему то, что ему хотелось услышать. Я не знал, что предшествовало смерти Рольфа в тот дождливый день под мостом автострады. Но даже если карта могла стать мотивом убийства, мне трудно было представить себе, что кто-то убил Рольфа, пытаясь заполучить от него эту карту.

— Эта карта стоит того, чтобы кто-то мог пойти из-за нее на убийство?

— Сегодня? Раньше — может быть. Представьте себе этот район — Людвигсхафен-Мангейм-Гейдельберг. Если бы, вместо того чтобы смотреть, как он срастается и разрастается, власти захотели основать для разгрузки еще один город — настоящий город, — то лучшего места, чем пространство между Лампертхаймом, Бюрштадтом, Лоршем и Фирнхаймом не найти. Автострада и железная дорога, двадцать минут на скоростном поезде до Франкфурта и двадцать минут на машине до Гейдельберга; вокруг природа, до Оденвальдского и Пфальцского леса рукой подать — заманчиво, верно? В шестидесятые и семидесятые годы это было даже очень заманчиво. Но сегодня уже думают и планируют по-другому. Сегодня опять все маленькое, миленькое, с башенками и эркерочками. Зато научились делать скоростные поезда. Если хотите знать мое мнение, мы бы все только выиграли, если бы тогда власти думали головой, а не задницей.

— Американцы тогда собирались уйти?

— Во всяком случае, так говорили. И мы начали покупать. В Нойшлоссе цены сразу же выросли, а один торговец недвижимостью из Франкфурта хотел быть умнее всех и вложил в лесничество у дороги на Хемсбах полмиллиона. — Он рассмеялся и хлопнул себя по ляжке. — Полмиллиона!..

— А с картой вы знали, что можно покупать, а от чего лучше держаться подальше…

— Нет, к той самой местности было не подобраться. Там как сидели, так и сидят американцы. Но если бы они ушли, и если бы они, пока были там, сами бы не похозяйничали там основательно, и если бы построили город — вот тогда бы эта карта стоила целое состояние. Если бы да кабы — надежным козырем она никогда не была, эта карта.

— А откуда она у вас?

— Я ее купил.

Я вопросительно смотрел на него.

— Конечно, не в книжном магазине. Один молодой человек нашел ее среди бумаг своего покойного отца и смекнул, что это очень ценная штука для тех, кто работает на рынке недвижимости. Мне пришлось здорово раскошелиться.

Я показал ему молодого Лемке на фотографии из альбома Лео. Он посмотрел на него и кивнул. Я, конечно, не поверил, что Лемке нашел карту среди бумаг своего отца. Лео рассказывала, что он проходил практику у ее отца в Министерстве обороны. Там-то он, скорее всего, и наткнулся на эту карту и украл ее. Потом он продал ее старому Вендту, а еще позже решил заставить молодого Вендта опять раздобыть ее. Вероятно, он собирался проделать тот же фокус с каким-нибудь другим строительным магнатом — для кассы КБВ или для своего собственного кармана.

— Господин Вендт, вы говорили своему сыну, как вам досталась эта карта?

— Наверное, говорил.

— Вот это-то и «пошло на пользу», а не ваша взбучка. Лемке, который продал вам карту, убедил вашего сына стащить ее у вас. Он вряд ли говорил ему о том, что сам продал ее вам, и вряд ли он вообще говорил о деньгах. Скорее всего, он морочил ему голову высокими политическими целями. Он был политическим кумиром вашего сына. Ваш сын верил в него, пока не понял, что Лемке просто использовал его в своих корыстных целях.

— Он его и?..

— Нет, он не убивал вашего сына.

Вендт взял обе половинки сломанного карандаша и попытался сложить их вместе.

— Вы не могли бы дать мне эту карту?

— Она поможет вам в расследовании?

— Думаю, да.

Он молча смотрел на меня. Разговор очень утомил его. Не спрашивая разрешения, он придвинул к себе телефон, позвонил шоферу и велел подавать машину. Грузно поднявшись, он оперся о крышку стола, опять словно восстанавливая равновесие, потом подошел к окну и дождался, когда подъехала машина. Уже на пороге он бросил через плечо:

— Я свяжусь с вами.

Мне недолго пришлось ждать ответа Вендта. Я только успел поговорить по телефону с Бригитой, как позвонила фрау Бюхлер и сообщила, что она отправляет ко мне посыльного. Господин Вендт надеется на разумное использование содержимого пакета. Возвращать его не надо. После окончания расследования он ждет подробного письменного отчета.