Энтони Беркли - Попрыгунья

- Да. Вы, несомненно, слышали, как я сделал на этот счет замечание мистеру Уильямсону. Ведь такие действия, знаете ли, в другом случае могли бы иметь очень серьезные последствия.

- Да, теперь я поняла,- с покаянным видом признала миссис Лефрой.

- А скажите, то кресло, что вы подняли - оно что, лежало на боку?

- Да, лежало на боку на крыше.

- А где именно на крыше?

- По-моему,- ничтоже сумняшеся отвечала миссис Лефрой,- где-то посередине.

- О боже мой!- застонал про себя Роджер и уронил голову на руки.

* 4 *

- Если тебя вызовут,- Роджер лихорадочно нашептывал Колину,- скажи, что, когда ты поднялся на крышу, кресло было точно под виселицей. Ничего объяснять не нужно. Просто скажи!

- Не буду,- так же шепотом ответил Колин.- Чтобы всех нас привлекли за дачу ложных показаний и еще бог знает за что? Нет, не буду я этого говорить.

- Мистер Николсон!- раздался глас судьбы.

* 5 *

- Но ваши усилия по оказанию первой помощи не дали результата?

- Нет, никакого.

- Нет. А дальше?

- Я спустился, чтобы не выпускать дам из зала - незачем им было видеть, как мистер Стреттон и мистер Шерингэм несут тело вниз.

- Да, конечно. Похвальная предусмотрительность. Ну, а когда вы только поднялись на крышу, мистер Николсон, вы не видели там кресла?

- Видел.

- Где оно находилось?

- Примерно на линии между виселицей и дверью на лестницу, но пожалуй, что к виселице ближе, чем к двери.

- Понимаю. А скажите, ваше внимание к нему привлекло что-то конкретное, или вы просто случайно его заметили?

- Я его сперва не заметил. Я об него споткнулся. Почему и запомнил, что оно там было.

- О, неужели? Вы об него споткнулись?

- Да. Между прочим, даже ногу об него ободрал.

- Правда? Что вы говорите! Вы мне не покажете вашу ссадину? Я, знаете ли, сам не чужд медицине, и...

- О, да пустяки,- Колин обошел стол и торжественно подтянул брючину; коронер столь же торжественно осмотрел представшую его взору незначительную царапину.

- Так-так. Да. Ничего серьезного, вы правы. Тем не менее рану всегда рекомендуется тщательно обрабатывать, какой бы незначительной она ни казалась. Да. А это кресло - на каком расстоянии, на ваш взгляд, оно находилось от виселицы?

- Футах в двенадцати - пятнадцати.

И вот наконец коронер открыл карты:

- Как по-вашему, не многовато ли, чтобы миссис Стреттон смогла сама оттолкнуть его так далеко, перед тем как она сама - э-э - если она сама шагнула в небытие?

- Пожалуй.

- Благодарю вас, мистер Николсон. Это все. Э, что такое? Что? Врачи хотели бы?.. Да, очень хорошо, очень хорошо. Сейчас мы заслушаем результаты медицинского освидетельствования. Доктор - дайте-ка посмотреть - да, доктор Чалмерс выступит первым. Прошу вас.

Конин, совершенно спокойный, снова уселся рядом с Роджером.

- Да будет тебе известно,- свирепо прошептал ему Роджер,- что ты только что накинул петлю на шею Дэвиду Стреттону - ни больше, ни меньше.

* 6 *

Показания всех троих врачей были безупречны.

Доктор Чалмерс и доктор Митчелл сошлись во мнении, что смерть наступила очень скоро после того, как миссис Стреттон покинула зал, возможно, через несколько минут, и почти наверняка - не более чем через полчаса; у доктора Брайса практически никаких сомнений не вызывало происхождение синяков на теле - он, похоже, признал, что они были вызваны чересчур буйным танцем "апаш", который, как он понял, миссис Стреттон отплясывала вместе с Рональдом Стреттоном. Уныло внимавшему им Роджеру было совершенно очевидце, что вся троица провела ночную конференцию, в ходе которой идеи, старательно насаждавшиеся им самим в сознание доктора Митчелла, принесли общий и единодушный плод.

Красивые слова и ученые обороты вроде "эгоцентризм", "алкогольная депрессия", "острый приступ меланхолии", "суицидальный тип личности", "проявление трупных пятен" витали над восхищенным залом.

Миссис Стреттон была в последнем градусе безумия, и все три врача без колебаний это подтвердили. К несчастью, однако, все трое так же твердо сошлись в невозможности признать ее недееспособной, равно как поместить в лечебницу без ее согласия. Так что при всем своем безумии она была не настолько уж невменяема. Ни единой фальшивой ноты не прозвучало в превосходном выступлении врачей!

Но малым утешением послужила Роджеру собственная предусмотрительность. Что проку от нее теперь, когда Уильямсон, миссис Лефрой и Колин с ними вместе взяли его отменно выстроенные доказательства самоубийства и порвали в мелкие клочья перед самым его носом.