Енё Рейтё: Остросюжетный детектив

Мы мчались вовсю — благо «Рогатая Кошка» была в одном из соседних переулков.

— А где Турецкий Султан? — спросил вдруг Альфонс. Турок снова исчез!

Ну и ну!..

— Вот уж точно, что на воре шапка горит! — воскликнул Альфонс.

— То, что на воре, полбеды — мы и сами не святые. Только он за сегодняшний день уже второй раз нас обманывает…

— Сволочь! Я его таки задушу!

— Сейчас надо прежде всего найти Квастича.

Доктор как раз играл на фортепьяно. Глаза его мягко поблескивали из-под густых бровей. Увидев нас, он опустил крышку инструмента, взял шляпу и сказал хозяину:

— Меня вызывают к больному… Прошу прощения.

С этими словами он вышел. Вот какой это был человек.

— Нож? — спросил у нас Квастич.

— Нет.

— Пуля?

— В затылок.

— Тогда ему конец.

Мы почти бежали по пустынной улице.

— А где ваш чемоданчик? — спросил я.

— У Орлова.

— Зайдем возьмем.

— Двести франков.

— Что-нибудь придумаем.

Орлов было прозвище одного типа, скупавшего краденое и бравшего вещи в залог. И надо же, чтобы чемоданчик Квастича оказался именно у него.

Мы постучали к Орлову. Сгорбленный, с седой бородкой ростовщик жил один в небольшом одноэтажном домике.

— Нам нужен чемоданчик доктора Квастича.

— Двести франков.

— Сейчас у нас нет.

— Очень жаль.

— А может, все-таки…

В его руке появился револьвер.

— Сволочь ты, Орлов! — сказал я.

— А что поделаешь? Я только потому и взял его в залог, что всегда найдется какой-нибудь умирающий, ради которого его выкупят. Тут не благотворительное учреждение. Если я раз отдам его даром, тогда прощай мои двести франков.

— Откуда же мы их возьмем?

— Сейчас двенадцать. За полчаса можно обчистить какую-нибудь квартиру.

— За это время Хопкинс умрет.

— А я что могу поделать? Не подходить ближе — буду стрелять!

— Пошли! — сказал Альфонс — Подождите нас здесь, Квастич. Мы скоро вернемся.

Мы вдвоем вышли в ночь. От одного из доков длинный мол тянулся в море. Рядом с ним стояла небольшая, шикарная прогулочная яхта.

— Ну как?

— Можно попробовать… Мы направились вдоль мола.

— Осторожно!

С яхты на причал сошло несколько человек. Мы притаились за какими-то тюками, прикрытыми брезентом. Высокий седой мужчина в форме шел рядом с офицером помоложе. За ними следовали два матроса.

— Я поговорю с капитаном, — сказал холодным, носовым голосом седой.

— А если он не придет? — спросил офицер помоложе. — Мог бы уже и появиться.

Голоса и шаги стихли… Мы скользнули к яхте. Только найдутся ли проклятые двести франков на этой барской игрушке?

— Ты с другой стороны… — прошептал Альфонс и ухватился за борт яхты.

Я бесшумно прокрался к корме. Я всегда ношу с собой короткую, обтянутую кожей дубинку с залитым внутрь свинцом… Взобравшись на палубу, я вытащил ее…

Кругом стояла темнота. Я осторожно обогнул угол надстройки и выглянул. В паре шагов от меня стоял часовой — матрос, державший в руках винтовку с примкнутым штыком. Второй стоял у входа в каюту. С той стороны должен был появиться Альфонс. Второй матрос что-то негромко напевал.

Часовой с винтовкой беспокойно пошевелился, словно услышав какой-то шорох.

Гибкая, как у кошки, фигурка Альфонса появилась рядом с ним, и точно нацеленный удар в подбородок свалил часового с ног. Альфонс подхватил его, чтобы не было шума от падения тела…

У второго матроса не было даже времени сообразить, что же происходит, потому что я стукнул его по голове своей дубинкой. С тихим стоном он свалился на палубу.

Альфонс уже снимал винтовку с плеча нокаутированного часового.

— Свяжи их… А я погляжу, есть ли кто внутри… Он скользнул вниз…

Я быстро связал обоих матросов — благо, найти кусок троса на парусной яхте не проблема — и вошел в темную каюту.

Внезапно вспыхнувший свет на мгновенье ослепил меня.

— Руки вверх!

Красивая белокурая молодая женщина стояла передо мной, направив на меня пистолет.

Вы уже могли заметить из предыдущего, что я — человек немного консервативных взглядов, сторонник традиций и твердых нравственных принципов. Как таковой, я, имея дело с дамами, никогда еще не забывал старомодных джентльменских привычек. Уступив поэтому ее решительному, но не задевающему мою честь требованию, я поднял руки и низко склонил голову.

— Мое имя — Джон Фаулер, но друзья зовут меня Копытом.

— Что вам здесь надо?

— Хочу просить вас о великодушной помощи.

— А тем временем убираете часовых!