Дей Кин - Майами, 69

- Какое дурацкое платье? - возмутилась Кара. - Это мой свадебный туалет, который стоит четыре тысячи долларов! Я выхожу замуж за принца Али Саркати Мухамеда Масруха и завтра в два часа дня состоится регистрация нашего брака!

- Опять шутишь?

- Я еще никогда не была так серьезна, как сейчас. Принц сделал мне предложение, и я его приняла.

- Но ты же не можешь выйти замуж за этого старого козла!

- Почему не могу?

Мэллоу задумался, чтобы найти нужные слова, а потом сказал:

- Это же полная чушь. И это после того, что между нами...

- Было? - резко прервала его Кара. - Это ты хочешь сказать? О, да будет тебе, Джек! Каким же старомодным надо быть, чтобы так думать. Проснись и посмотри на небо. Там уже суперреактивные самолеты летают. Я сказала тебе прошлый раз, что...

- Да знаю я, знаю, что ты мне сказала! - выкрикнул Мэллоу. - Поэтому я и напился. И прошу тебя, никогда не говори мне больше этого. У меня были девушки, но я ни одну из них не любил, как тебя. Когда я в Стамбуле вошел в офис и увидел тебя, я сразу сказал себе: "Это она". И с того момента мне никто больше не нужен.

- Ха! - скривив рот, воскликнула Кара.

- Нет, я вполне серьезно, - обиженно произнес Джек. - Хорошо, я тупой пилот. Можешь меня называть и так. Но ты не умнее. Испугавшись всего, что творилось вокруг тебя, ты такого напридумала. И решила, что я замешан в убийстве сыщика и что провожу с тобой время с единственной целью - вытянуть из тебя информацию и тем самым подзаработать. И только для этого я познакомился с тобой в Стамбуле.

- Да, я так и думала, - подтвердила Кара.

- И поэтому старалась как можно сильнее меня обидеть?

- Да.

- Хорошо. Ну, если мы теперь знаем всю правду друг о друге, почему бы нам не помириться? - сказал Мэллоу и попытался обнять девушку. - Ну иди же. Давай поцелуемся и все забудем.

- Нет! - отшатнувшись от пилота, ответила Кара.

- Почему нет?

- Я твердо решила начать новую жизнь.

- Решила за эти сорок восемь часов?

- Послушай, Джек, - проигнорировав сарказм, прозвучавший в его вопросе, обратилась к нему Кара. - Я даже сама перед собой не могу притвориться, что влюблена в Саркати. Но я всего-навсего хочу денег. Много денег. Я тебе уже об этом говорила. Его предложение для меня хороший шанс, лучше которого не бывает. Принц до свадьбы перечисляет на мой счет двести тысяч долларов, а если я рожу сына, еще полмиллиона.

- Понятно, - произнес Мэллоу. - Но есть всего один способ заиметь ребенка, и ты о нем прекрасно знаешь. Ты снимаешь с себя одежду, ложишься на спину и раздвигаешь ноги. Тогда я...

- Думаю, будет лучше, если ты тотчас уйдешь! - гневно оборвала его Кара, прошла в гостиную и открыла входную дверь номера. - Или хочешь, чтобы я позвала кого-нибудь из охраны отеля?

Джек Мэллоу проследовал за ней в гостиную и, подойдя близко, сказал:

- Зачем тревожить охрану? Не лучше ли тебе вызвать сюда своего бенгальского тигра?

- Что ж, могу сделать и это, - ответила Кара. - А теперь, Джек Мэллоу, послушай, что я тебе скажу. Убирайся из моего номера и из моей жизни навсегда. Нравится тебе это или нет, но завтра в два часа пополудни я стану супругой принца Али Саркати Мухамеда Масруха. - Она хлопнула дверью за спиной у пилота, потом открыла ее и нанесла Джеку последний удар:

- А еще я буду жить в большом дворце из розового мрамора, иметь четырнадцать детей от Али, и все они будут мальчиками. А если нам потребуется куда-нибудь выехать, то мы поедем в красном плюшевом паланкине на слоне с золотыми клыками.

- Хорошо. Посмотрим еще, что будет, - буркнул ей в ответ Джек Мэллоу.

Глава 25

Во имя Аллаха, Всемогущего и Милосердного.

Когда погаснет солнце, когда с неба упадут звезды и когда сдвинутся горы.., когда души соединятся, и когда погребенную заживо малышку спросят, за что ее умертвили, и когда раскроются страницы Книги, и когда разверзнутся небеса, и когда в аду станет светло, и когда приблизится сад - тогда каждый узнает, кто это сделал.

Это решение у Гамилы созрело не сразу. За тем, что происходило вокруг, она наблюдала уже несколько дней и все ждала, а вдруг?

Лежавший рядом с ней мужчина уже давно уснул, а ее мучила бессонница. Девушка с пылающими от гнева глазами вслушивалась в шум прибоя. Она понимала, что по законам морали ей должно быть стыдно за многое из того, что она сделала за последние пять лет. И мисс Ульрих, руководившая школой для девочек из благородных семей, ее бы не одобрила. Но Гамила ни в чем не раскаивалась и ни о чем не жалела, за исключением того, что Ясмин - девочка. А она ведь так молила Аллаха! Но если бы она теперь могла начать жизнь заново, то поступила бы точно так же.