Энтони Беркли - Суд и ошибка

- Наличие сухой смазки и отсутствие каких бы то ни было следов нагара и борозд создали впечатление, что из этого револьвера никогда не стреляли. А последующие расспросы подтвердили это предположение.

- Ах, теперь вы называете это "впечатлением"?

- Я решил,- повторил сержант с убийственным упорством, от которого мистеру Тодхантеру хотелось завизжать,- что из этого оружия никогда не стреляли.

- Насколько я понимаю, у вас была возможность осмотреть дом мистера Тодхантера. Какое впечатление он у вас оставил?

- Довольно приятный дом,- несмотря на всю выдержку, в голосе сержанта послышались растерянные нотки.

- Он показался вам жилищем человека, который ценит комфорт?

- Можно сказать и так.

- Ни к чему проявлять такую осторожность. Вы прекрасно видели, что представляет собой этот дом. К примеру, каким он был - опрятным или неряшливым?

- Мне показалось, что в нем довольно чисто.

- Холодным или теплым?

- Теплым.

- Вы заметили какие-нибудь приметы комфорта - к примеру, центральное отопление?

- Да, центральное отопление в доме я видел.

- А электрические камины в спальнях?

- Я побывал только в одной спальне.

- Был ли в ней электрокамин?

- Да,- с несчастным видом подтвердил сержант, наконец-то сообразив, куда дует ветер.

Сэр Эрнест рывком сбросил маску.

- Вот именно! А вам известно, что масло, особенно смазка для огнестрельного оружия, чувствительно к воздействию тепла?

- По маслам я не специалист.

- Разве надо быть специалистом, чтобы знать, что в тепле смазка быстро высыхает?

- Не могу сказать.

- Вы сообщили нам, что видели револьвер только в ноябре. Как нам известно, мисс Норвуд была убита в сентябре. Вы готовы подтвердить под присягой, что смазка револьвера не высохла бы за целых два месяца в жарко натопленной комнате теплого дома?

- Я не могу подтвердить под присягой то, что касается смазки,выкрутился сержант как смог.

- Но если бы не присяга, вы, видимо, смогли бы утверждать это?

- Я просто высказал свое мнение.

- Да. Правильно ли я понял, что вы, не располагая необходимым опытом и знаниями, высказали мнение, которое были не вправе высказывать, повторили его своему начальству не как мнение, а как установленный факт, и теперь считаете своим долгом отстаивать свое категорическое и беспочвенное заявление?

Сэру Эрнесту наконец-то удалось задеть сержанта за живое.

- Это некрасиво с вашей стороны,- возмутился он.

- И тем не менее я сказал правду,- парировал сэр Эрнест и сел, лучась улыбкой.

Мистер Бэрнс осторожно взялся за своего взволнованного свидетеля.

- Не вдаваясь в технические и прочие ненужные подробности, справедливым ли будет утверждать, что ваша подготовка, не включавшая знакомства с особыми свойствами смазок, тем не менее позволила вам сразу определить, что из револьвера никогда не стреляли?

- Правильно,- подтвердил сержант. Его отпустили, и он с явным облегчением покинул свидетельскую трибуну.

Несмотря на возмущение, с которым мистер Тодхантер слушал допрос (как этому человеку хватило совести выдавать за установленный факт ничем не подкрепленную догадку?), он не мог не посочувствовать свидетелю. К облегчению подсудимого, сэр Эрнест с удивительной ловкостью выпутался из затруднительной ситуации.

Но мистер Бэрнс еще не собирался сдаваться. Он пошуршал бумагами и взглянул на судебного пристава.

- Пригласите мисс Джулию Фэри.

А это еще кто такая, мысленно изумился мистер Тодхантер. Ответ на свой вопрос он получил незамедлительно. Любопытная, сгорбленная пожилая особа в черном вползла на трибуну, как громадная улитка, и мышиным голоском принесла присягу.

Если верить представителям прессы, она дала следующие показания:

- Я живу в доме номер восемьдесят шесть по Гамильтон-авеню в Ричмонде, служу там кухаркой. А в доме по соседству жила покойная мисс Норвуд. Я часто видела, как она гуляла по саду - он виден из наших окон. Общее расположение сада покойной мисс Норвуд мне знакомо. Месяца три назад я возвращалась домой из театра. Время было уже позднее, если не ошибаюсь, около полуночи. Дату я запомнила потому, что единственный раз за минувший год побывала в театре в лондонском Уэст-Энде. Это произошло третьего декабря. Как раз когда я входила в дом, я услышала громкий шум со стороны сада мисс Норвуд, откуда-то от беседки. Я перепугалась, вспомнила, что прошлым летом там застрелили мисс Норвуд, и вбежала в дом. Этот громкий звук был похож на треск или выстрел. На следующий день я рассказала о случившемся другим слугам. Несколько дней мы искали в газетах сообщение о том, что кого-нибудь застрелили, как мисс Норвуд.