Миньон Эберхардт - Две богатенькие малышки

Эмми отодвинула бокал на середину стола.

— Джастин говорит, что не занимал у Агнес денег.

Сэнди обдумал это и спросил:

— Ты ему поверила?

— И да, и нет. Он напустил на себя чересчур оскорбленный вид. Но если бы Агнес заняла кому-то десять тысяч долларов, она непременно потребовала бы расписку или что-нибудь в этом роде. Деньги доставались Агнес нелегко, она знала им цену и была очень экономна. А тут такая сумма…

— Если она купила акции или вложила деньги во что-то еще, мы это легко выясним, не волнуйся.

— Сегодня этот тип в больших очках опять болтался возле дома. За последние дни это уже второй раз. И оба раза, говорит швейцар, он просил закурить.

Сэнди нахмурился.

— Хейли сказал, что ничего о нем не знает… А это, наверное, наш мальчик?

В баре действительно появился мистер Такер — худой, сгорбленный, с недовольным видом. Сэнди привстал. Томас заметил их, пробрался между столиками и произнес: «Здравствуйте, мисс Ван Сейдем», — с таким видом, словно больше всего на свете ему хотелось оказаться в этот миг на другой стороне земного шара.

Сэнди спросил, что он будет пить. Томас замялся, потом буркнул: «Виски с содовой». Когда же официант спросил, какого именно виски принести, юноша совсем растерялся. Эмми заподозрила, что в выпивке он не слишком-то искушен. В деловом костюме, при галстуке, без бус (Эмми была уверена, что их нет на нем даже под рубашкой), Томас сидел на самом краешке стула, будто хотел в случае чего облегчить себе путь к бегству.

— Женщина, много лет служившая у мисс Ван Сейдем, убита… — начал Сэнди.

— Я читал в газетах, — перебил Томас, и по глазам его стало ясно: он понял, зачем его пригласили.

— Возможно, это был несчастный случай. Но она оставила недописанное письмо, из которого ясно, что за день-другой до смерти она побывала в театре…

— Вот как?

— Дело в том, что она, по всей видимости, знала нечто, связанное с убийством Гила Сэнфорда, и чувствовала, что поступает несправедливо по отношению к Диане… то есть, к миссис Уорд, скрывая это.

Томас с преувеличенным вниманием разглядывал свои ногти.

— Но что именно она знала, неизвестно, — продолжал Сэнди. — В письме она дает понять, что в тот вечер за кулисами она увидела что-то — или поговорила с кем-то, — и это окончательно повлияло на ее решение заявить о том, что ей известно.

— Значит, вы хотите узнать, с кем она говорила, — сказал юноша.

— А вы знаете? — спросил Сэнди.

— Со мной.

— С вами? Что же она сказала? Вы помните?

— Кажется, да. Она спросила, здесь ли мистер Уорд, и я сказал, что не видел его. Я был, в некотором роде, занят, и не обратил на нее особого внимания.

Эмми очень хотелось, чтобы тон беседы стал дружелюбнее.

— Вы, должно быть, снова экспериментировали с гримом, — улыбнулась она.

— Может быть… да, наверное,— пробормотал он, не глядя в ее сторону.

— Знаешь, — сказала Эмми, обращаясь к Сэнди, в отчаянной попытке польстить юноше, — он умеет выглядеть на дюжину лет старше. Накладная борода, усы, какой-то клей…

Томаса буквально перекосило от столь дилетантского подхода.

— Это особый клей! Театральный!… Ладно, неважно. Ну, в общем, я возился с накладными волосами, пробовал то одно, то другое. Я знал, что спектакль скоро закроют, что он не окупает себя, и думал, что если сумею притвориться старше, то легче смогу найти работу… Ну так вот. Я увидел эту женщину в зеркале — она стояла на пороге. Видимо, она стояла так уже некоторое время. Это была очень приятная пожилая леди, и я спросил ее, не ищет ли она кого-нибудь. Примерно с минуту она не отвечала — просто смотрела на меня, и все, а потом сказала, что хотела бы видеть мистера Уорда. Я ответил, что, скорее всего, его нет. Она поблагодарила меня и ушла, но не сразу, а только после того, как я наполовину отклеил усы и бороду. Ее это, кажется, заинтересовало. — Томас отхлебнул виски.

— А с Корриной она беседовала?

Томас помотал головой.

— Не знаю. Я тотчас забыл о ней. За кулисами очень часто бродят люди, обычно чьи-нибудь приятели или знакомые. Мне и в голову не пришло, что эта женщина — служанка мисс Ван Сейдем. — Он по-прежнему не смотрел на Эмми.

Повисла долгая пауза. Томас смотрел то на свой бокал, то на часы. Эмми чувствовала, что он вот-вот уйдет, а они по-прежнему почти ничего не знают о визите Агнес в театр.

— Вы не нашли другую роль? — спросила она Томаса, желая задержать его хоть немного.

Он глянул на нее, но лишь мельком.

— Нет! Я же вам говорил. Это не так-то просто. Хотя… — он просветлел, — возможно, мне удастся получить роль на летний сезон. Хотя бы статистом. Только бы папа разрешил… — Лицо его снова омрачилось. — Но, скорее всего, он не разрешит.