Татьяна Устинова - С небес на землю

У Алекса тяжело бухало сердце, разгонялось, набирало обороты, поднималось все выше к горлу, и змеи у него внутри застыли в охотничьем предвкушении, подняли головы, приготовились — жертва слабеет и вот-вот ослабнет совсем.

— Ты никто, понимаешь?! А тебе, между прочим, тридцать восемь лет! Ты ничего не можешь, ничего! Ты даже позвонить не можешь, хотя знаешь прекрасно, что я волнуюсь! Меня в следующий раз «Скорая» увезет, а ты и не заметишь! Почему ты себе позволяешь так обращаться с людьми?! Кто ты такой?!

— Никто, — выговорил Алекс. Это слово далось ему с трудом. Змеи дрогнули и замерли, приготовились атаковать.

— Вот именно! А ведешь себя, как принц датский! Тебе на всех наплевать, ты ничего не ценишь! Я ухаживаю за тобой, ухаживаю!.. Я-то, в отличие от тебя, работаю все время! Каждый божий день! — Она постучала по столу розовым миндальным ногтем. — А ты даже посуду за собой убрать не способен! Ты отвратительный, избалованный, мерзкий ребенок! И никогда не вырастешь, потому что тебе удобно сидеть на моей шее! Ловко устроился! Ты меня извел, совсем, совсем!.. Салфеток нарвал! Сто раз просила — не рви ты их, или тогда покупай сам! Иди и покупай! Но ты и на это не способен!

Она сгребла со стола его бумаги, записки, блокноты, швырнула в мусорное ведро и заплакала.

Змеи ненависти молниеносно ринулись вперед, впились, — стало больно и нечем дышать, и руки затряслись постыдной мелкой потной дрожью.

— У тебя все время проблемы! Бесконечно, постоянно! — рыдала Даша. — Ты на улицу не можешь выйти! Ты сразу попадаешь под дождь, а потом у тебя температура сорок, и я тебе должна таблетки таскать! Больше не могу, не хочу!

— И не надо.

— Что?!

Он смотрел мимо.

…Ты все знал заранее, да?.. Собственно говоря, именно этого ты и добивался! Все началось не сию секунду, не сегодня и не вчера, и салфетки тут ни при чем. Ничего не выйдет — ты понимал это совершенно отчетливо, но… трусил, тянул, мямлил.

Не жалел. Не разговаривал. Не пускал ее в свою жизнь, огораживал территорию красными флажками.

Ты сам во всем виноват. Ты один. Даже точку не можешь поставить. И эту свою работу ты переложил на нее!.. Потому что тебе так удобно, и ты вроде бы ни в чем не виноват!..

Он молчал, и Даша знала, что он может так промолчать час или до завтра. Слезы капали, и она поискала, чем бы их вытереть. Вытереть было нечем, салфеток не осталось, и она вытащила из ящика кухонное полотенце, пахнувшее жареным луком.

Они все еще были рядом — только протянуть руку, дотронуться, принять, простить. И оба знали, что так далеко, как нынче, они не были никогда, и руку не протянуть, и дотронуться уже невозможно.

Никто не спасет.

Да и спасать нечего.

Даша еще немного поплакала, а потом перестала. Огляделась вокруг, будто удивившись, как она сюда попала.

— Ты будешь ужинать, Алекс?

Он покачал головой.

— Все ясно, — заявила она определенным голосом, и тут он вдруг посмотрел на нее.

И улыбнулся.

— Ну и слава богу. Я рад, что тебе… все ясно.

Она швырнула полотенце в раковину и стремительно вышла из кухни.

Он еще посидел, потом медленно, как старик, поднялся, раскопал на полке какое-то пойло, хлебнул и вытаращил глаза.

Предполагалось, что пойло — некая водочная настойка, а оказалось, сироп от кашля. Даже выпить с горя у него не получилось, куда там!..

Ты никто. Ты ничего не можешь.

Змеи терзали и рвали его изнутри, и он знал, что за дело!..

Дело. Дело.

У меня же есть дело , и пока я не доведу его до конца, я не дам им себя сожрать. Пока не дам, а там посмотрим. Сейчас самое главное не думать, не разрешать себе, не отпускать себя! Делать хоть что-то.

Сверяясь с цифрами в записной книжке, выуженной из мусорного ведра, Алекс набрал номер.

В трубке пискляво прогудело. Он вытащил из раковины полотенце и вытер потную ладонь. Прогудело еще, и, переложив телефон, он вытер вторую. От рук сразу же запахло луком.

— Алло, да! — нетерпеливо сказал в трубке Владимир Береговой. Почему-то Алекс был к этому не готов.

— Здравствуйте, моя фамилия Шан-Гирей.

— Вы кто?!

Алекс стиснул зубы.

— Я новый сотрудник вашего издательства, и мне нужно с вами…

— Я больше не работаю в издательстве! И вас я не знаю.

— Тем не менее мне хотелось бы поговорить.

— О чем?! О Митрофановой?! — Береговой завелся с полоборота. — Это она вам велела со мной… побеседовать?!

— Владимир, меня никто ни о чем не просил. Давайте договоримся…

— Я не желаю договариваться с Митрофановой! — заорал Береговой. — Это она во всем виновата! И я это докажу! Она врет! Она только врет и гадит! Она… она сука, ясно вам?! Так ей и передайте! Я ее ненавижу! И если я… если я ее встречу, убью!.. К чертовой матери!..