Юрий Кларов - Станция назначения - Харьков (Розыск - 2)

- Какое впечатление производит Уваров? - спросил я Сухова.

Он сделал рукой неопределенный жест:

- Дрянь ч-человечишко.

Формулировка была слишком неопределенной, и Павел понимал это.

- Т-трепло, - сказал он, подумав. - Трепло и трус. П-пустобрех.

- Не верите, что Жакович мог убить Винокурова?

Сухов не зря проходил школу у Борина.

- По-почему не верю? - сказал он. - Верю. И этому верю, и тому, что Винокурова Ясинская убрала, и тому, что его Уваров с п-перепугу пристрелил... Одному не верю - что б-большевики тут руку приложили. Вот этому не верю.

- Деникинцы убийство Винокурова именно так трактовали?

- А как же? "Бескорыстный б-борец за единую и неделимую... Р-рыцарь долга... Погиб на посту от руки притаившегося б-безжалостного врага, который не мог оценить великодушия командования Добровольческой армии..." Они за Винокурова десять п-политических заключенных расстреляли.

- Винокурова убили в здании контрразведки?

- Нет, на квартире.

- Дознание деникинцы проводили?

- И проводили.

- Кто расследовал?

- Сыскное отделение.

- Уж не Жакович ли?

Павел засмеялся. Кучер, хотя и не мог слышать, о чем идет речь, обернулся к нам и хохотнул. Он был компанейским парнем и не мог не принять участия в общем веселье.

- Нет, не Жакович, Леонид Борисович. Но Жакович, я так к-кумекаю, в курсе всех этих дел был.

- Вот и я так кумекаю.

Павел помолчал, вопросительно посмотрел на меня.

- Бумаги сыскного отделения сохранились?

- Нет, Л-леонид Борисович. Я уже искал. Вывезли они свои бумаги. А что не у-успели вывезти - сожгли. Ни черта не осталось! Но свидетелей я раздобуду. Швейцар т-там был. Отыщу его - не сегодня, так завтра.

- Бывшего тюремного надзирателя, о котором говорил Леонов, опрашивали?

- Ну как же. К-как только от вас запрос получил, так сразу же и отыскал этого Боброва.

- На Петинской?

- Так точно. Часа три б-балакали. Говорил мне, что в убийством Винокурова ему здорово повезло. П-подозревал его Винокуров. Бобров со дня на день ареста ждал. С-собирался даже бежать из Харькова.

- А сам Бобров не мог быть причастен к убийству Винокурова?

- М-мог, - сказал Сухов. - Да только не скрывал бы он этого. Зачем ему скрывать, к чему?

- Ежели бы убийство Винокурова не было связано с грабежом, то ни к чему...

- Вон вы о чем! - Павел задумался и решительно сказал: - Нет, не причастен он. Это т-точно.

- Почему?

- Потому что человек он, Леонид Борисович.

Аргумент этот для официальной бумаги, конечно, не подходил, но я хорошо знал Павла, поэтому приведенный им довод показался мне убедительным. Звание человека он присваивал далеко не всякому. В кажущейся наивности Сухова была подлинная мудрость. Как сказано в Новом завете? "Будьте как дети..." Неплохо сказано, хотя прямого отношения к розыскной работе и не имеет...

- Письмо, которое Борин нашел при обыске на квартире Улимановой, Галицкий адресовал Алексею Мрачному?

- Ему, - подтвердил Сухов. - Бобров говорит, что Мрачный руководил в Харькове а-анархистской подпольной группой, которая покупала и вывозила для отрядов батьки оружие и боеприпасы. Галицкий в эту группу входил.

- Какие ценности в качестве выкупа за Галицкого Алексей Мрачный передал Винокурову, Бобров знает?

- Нет. Л-леонид Борисович. Он к этому касательства не имел. Через него только переписка п-проходила - "почтовый ящик".

- Кого-нибудь Бобров подозревает в убийстве Винокурова?

- П-предполагает, что Винокурова после расстрела Галицкого убили анархисты. Или с-сам Мрачный, или кто-то из его группы.

- Что он говорит о Жаковиче?

- Н-ничего. Он считал Жаковича только офицером контрразведки. О том, что Жакович связан с анархистами, Бобров не знал.

Сухов говорил о Кробусе, об очных ставках между Уваровым и Ясинской. Но я слушал его вполуха. Главное из того, что он теперь рассказывал, я уже знал от Борина, вернувшегося в Москву из своей командировки в Харьков и Екатеринослав. Была и другая причина - события, которые произошли в Москве после моей беседы с Леоновым.

Засада на бывшей квартире задушенного в тюремной камере Прозорова, кроме сомнительного удовольствия лишний раз встретиться с "динамитным старичком", ничего не дала. Ни Жакович, ни другие предполагаемые друзья покойного совсем не торопились распахнуть обитые зеленой клеенкой двери и оказаться в объятиях наших оперативников.

Зато порадовал Хвощиков, который уже давно занимался пустым, по убеждению Ермаша, делом - прощупывал московских подпольных ювелиров, ростовщиков, скупщиков золота и драгоценных камней. Избранный Хвощиковым метод новизной не блистал, зато он был проверен и выверен не одним поколением сыщиков. К нему в свое время прибегали и наполеоновский Видок, и гениальный Ванька Каин, закончивший свою головокружительную карьеру где-то на каторге. Впрочем, Хвощиков не копировал старое, а творчески применял его в условиях военного коммунизма.