Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями

– Сестра Мария, – тихо окликнула молодая монашка.

Ева вздохнула и подняла голову. Глаза у нее в то мгновение были как у человека, который только что находился в каком-то ином, лучшем мире.

– Я вас оставлю, – обронила сестра Марта и бесшумно удалилась.

– Вы пришли, чтобы спросить у меня еще что-нибудь? – Ева даже не удивилась при виде Амалии.

– Нет. Я пришла просить у вас помощи.

– Чем же я могу вам помочь?

– Речь идет о Леопольде Эттингере, – сказала Амалия. – Он сейчас в Париже, и… художник умирает. У него чахотка, за ним некому смотреть. Дома только его старая служанка, бельгийка, но она едва говорит по-французски и совершенно бестолкова. Я боюсь, что она не подходит для того, чтобы быть его сиделкой, но Эттингер не хочет видеть возле себя никого чужого. Поэтому я подумала о вас.

– Я не могу, – тихо сказала Ева. – Вы забываете, что я себе не принадлежу. Я должна ехать обратно в Тунис.

– Вы говорили, – жестоко напомнила Амалия, – что он хороший, порядочный человек. Также упоминали при мне, что ухаживали за больными в туберкулезном санатории. А теперь отказываете в помощи человеку, который в ней нуждается. Не по-христиански, Ева!

– Сестра Мария, – поправила бывшая актриса. Она старалась говорить спокойно, но ее щеки вспыхнули от гнева.

– Все равно. У несчастного последняя стадия чахотки, и надолго вы в Париже не задержитесь. Но вы отказываетесь. Очень нехорошо! Между прочим, я не могу себе представить, чтобы ваша настоятельница или другие люди из вашего ордена стали бы осуждать вас за то, что вы остались помочь умирающему и облегчить его последние часы.

Ева подняла голову. Ее нижняя губа дрогнула.

– Это правда, то, что вы мне говорите? – спросила она. – Вы… вы не выдумываете?

– Нет, – заявила Амалия. – Я могу отвезти вас туда, где он живет, и вы сами все увидите.

И вновь баронесса очень убедительно возвела напраслину на служанку Эттингера, только на сей раз добавила, что та не способна даже отличить одно лекарство от другого.

Ева заколебалась:

– Но если я здесь задержусь, в Тунисе будут волноваться…

– Вы можете послать телеграмму, – успокоила ее Амалия. – С объяснениями, почему задерживаетесь.

– Хорошо, – кивнула сестра Мария, поднимаясь с места. – Вы… вы меня убедили. Я стану сиделкой Леопольда. Только скажите мне…

– Да?

– Вы говорили, что я готова была поступить не по-христиански. А вы? Вы помогаете Леопольду из христианских побуждений?

Амалия, не отвечая, шагнула к двери.

– Это значит «нет»? – сказала Ева ей вслед.

Баронесса остановилась и обернулась к своей собеседнице.

– У меня только одно побуждение – найти преступника. Вряд ли вы сочтете его христианским.

– Вы не верите, что преступник уже находится там, где его не достать земному правосудию?

– Его вину еще надо доказать, – спокойно сказала Амалия. – Как и то, что гибель Женевьевы Лантельм была следствием преступления. Вам помочь с вещами?

– Нет, – покачала головой Ева, – я сама.

Во дворе Пьер Видаль тщетно пытался раскурить сигарету, но у него ничего не получалось – спички все время гасли. Но вот из ворот показалась Амалия, за которой шла Ева Ларжильер.

– Пьер, помогите сестре Марии положить вещи в багажник. Мы возвращаемся к Эттингеру.

Журналист бросил нераскуренную сигарету и подчинился, решив оставить все расспросы до другого раза. Все трое забрались в машину и поехали. Ева, оказавшаяся на заднем сиденье, всю дорогу молчала. Только когда подъехали к дому, она словно очнулась и посмотрела в окно.

– Чья это машина? – спросила она, глазами указывая на большой сверкающий автомобиль, который только что отъехал.

– Наверное, Жюли, – отозвался журналист. – Да, точно, она сидит за рулем.

– Пьер, – распорядилась Амалия, – не забудьте чемодан сестры Марии.

Все та же служанка открыла дверь и подтвердила, что графиня де Сертан только что уехала, а хозяин, кажется, задремал. Однако, когда гости вошли к нему, он лежал в постели с книгой в руках, но глаза его были устремлены куда-то далеко.

– Вы хотите спросить у меня что-то еще? – Художник узнал в одной из посетительниц баронессу. Затем он перевел взгляд на фигуру в монашеской одежде. – Кто тут с вами?

Ева шагнула вперед, тихо обронив:

– Это я…

– Мы – я и мой помощник – привезли вам сиделку, – вмешалась Амалия. – Не спорьте, потому что одной служанке слишком тяжело, ей же еще в магазин ходить и убираться в доме… Так что лишняя помощь не повредит. Идем, Пьер, не будем утомлять больного. – Она повернулась к Еве: – Вот моя карточка с адресом и номером телефона. Если что-нибудь понадобится, звоните в любое время дня и ночи.