Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями

– Не буду вас разубеждать, – заметила Амалия. – Идемте, мсье Видаль!

– Не понимаю, чего ради нас всех здесь собрали, – пробурчал Шарль Морис.

Актер произнес эти слова, глядя мимо Евы, которая сидела возле Леопольда Эттингера, держа его за руку. На щеках художника цвел нездоровый румянец, он дышал тяжело, с усилием.

– Думаю, все будет как в романе, – насмешливо заметил граф де Сертан, стоявший около своей жены. – Нам откроют страшную тайну, кто на самом деле убил актрису, которая просто выпала из окна.

– Она не выпала из окна, – вмешался Пьер Видаль. – Это доказано.

– Ах, вот как! – оживился Анри Невер. – До меня донеслись слухи, что вы нашли яхту и проводили там какие-то эксперименты. Так Жинетта не выпала из окна? Ее в самом деле убили?

И драматург невинно посмотрел на журналиста.

– Кого мы ждем? – спросила Ева. – Мсье Эттингер очень взволнован, а при его болезни это вовсе не полезно.

Открылась дверь, и инспектор Бриссон вкатил кресло-коляску, на котором сидел коротко подстриженный седоватый мужчина. Следом за ним вошла улыбающаяся Амалия Корф в сопровождении хозяина дома.

– Кто такой? – повернулся к жене граф, кивая на человека в коляске. Он настоял на том, чтобы сопровождать ее к Дюперрону, и большинство присутствующих было де Сертану незнакомо.

– Капитан Обри, – ответила Жюли.

– Кажется, тут тесновато… – обронил Дюперрон. – Прошу вас пройти в большую гостиную, там нам будет гораздо удобнее.

– Гм, перемена декораций… – пробормотал себе под нос Невер. – Что бы это значило?

Шарль Морис вошел в гостиную одним из первых – и замер. Три ступеньки на входе… окно… столик под ним… ковер… большой шкаф возле стены…

– Ее каюта! – ахнула Ева. – Вы воссоздали каюту Жинетты! Но она была гораздо меньше…

– Это не так уж важно, – отозвалась Амалия. – Прошу вас, садитесь, и начнем.

– Прежде всего, – воинственно вмешался граф де Сертан, – я попросил бы вас объяснить мне, что тут происходит. Мне известно, что этот господин, – он подбородком указал на Дюперрона, – затеял расследование смерти некой особы, которая, как давно было установлено, погибла в результате несчастного случая. Поэтому многих честных людей стали тревожить по пустякам, и…

– Боюсь, граф, я не отношусь к числу тех, кто считает смерть пустяком, – парировала Амалия. – Да, расследование действительно было проведено. Но основную роль в нем играл присутствующий здесь инспектор Бриссон, в то время как я и мсье Видаль играли роль… только для отвода глаз.

Так как Амалия строго-настрого наказала Бриссону перед началом этого вечера ничего не говорить и ничему не удивляться, полицейский при последних словах баронессы ограничился тем, что принял важный вид и выпятил грудь.

– Сударыня, я не понимаю… – начал Раймон Обри.

Амалия раскрыла сумку и достала из нее блокнот, густо испещренный различными записями.

– Сейчас поймете, сударь. Мсье Эттингер, вам удобно сидеть? Прекрасно. Мсье Невер, можете занять то кресло, которое поближе. Мсье Бриссон, оставайтесь у дверей. Итак, начнем. 2 июля 1911 года яхта Жозефа Рейнольдса «Любимая» отправилась в очередное плавание. На борту находилось семнадцать человек: матросы Гренье, Жерфо, Тенар, Корто, Делафосс, Шавийар и Буске, капитан Обри, здесь присутствующий, хозяева – мсье и мадам Рейнольдс, более известная как Женевьева Лантельм, кузен хозяина Ролан Буайе, актеры Шарль Морис и Ева Ларжильер, драматург Анри Невер, художник Леопольд Эттингер и двое слуг – Жюли Прео, ныне графиня де Сертан, и Андре Фонтане. В ночь с 24 на 25 июля, когда яхта поднималась по Рейну, Женевьева Лантельм исчезла из своей каюты, и вскоре ее тело выловили из реки. Под давлением могущественных друзей Рейнольдса немецкое следствие было вынуждено согласиться с версией, что имел место несчастный случай. Однако во Франции многие считали, что произошло убийство, и кто открыто, кто втихомолку обвинял мужа жертвы, который в свое время нажил немало врагов. Даже после смерти Женевьеву Лантельм не оставляли в покое – дважды ее склеп пытались ограбить, оба раза безуспешно. Прошло десять лет, и мсье Дюперрон, здесь присутствующий, решил все-таки разобраться, что именно случилось в ту роковую июльскую ночь. Но едва началось расследование, некто принялся убивать свидетелей тех событий, коих и так осталось не слишком много. Однако, несмотря на трудности, с которыми мне пришлось столкнуться, я вскоре сделала поразительное открытие: дамы и господа, на яхте находился восемнадцатый человек. В ночь, когда была убита Женевьева Лантельм, этот человек прятался в большом шкафу, наподобие того, который вы видите здесь. – Все головы, как по мановению волшебной палочки, повернулись к шкафу. – Он все видел, но не успел помешать, потому что убийство произошло очень быстро. По крайней мере, так он сказал инспектору Бриссону.