Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ

Райскую птицу звали Мариной, и сейчас она находилась в настолько расстроенных чувствах, что окрысилась бы даже на Мюглера с его весенне-летней коллекцией. До этого плачевного состояния ее довел, конечно же, бойфренд — кто еще может так допечь приличную девушку? Бойфренд по имени Андрей был как никто безупречен, корректен и вежлив, но этим и раздражал невыносимо: говорить с ним было невозможно — он постоянно употреблял непонятные словечки, ссылался на давно умерших зануд-философов, цитировал дурацкое кино, которое могли выдержать только высоколобые чудаки, и, что хуже всего, замуж не звал.

Матримониальные проблемы и стали основной темой сегодняшнего скандала. Впрочем, скандалом сие представление можно было назвать с большой натяжкой: по обыкновению, пока Марина плакала и кричала, Андрей молчал и только изредка улыбался, что любого доведет до умоисступления.

Марина с ненавистью уставилась в затылок возлюбленного.

Затылок был идеально подстрижен, идеально вымыт шампунем и тонко пах одеколоном, которого не найти в рекламных каталогах.

Откровенно говоря, ей было гораздо проще в компании Михаила — друга Андрея, товарища детских игр и, по совместительству, его младшего компаньона. Он был далеко не дурак, но тщательно это скрывал, особенно от чужих; не дурак был и подраться, и закрутить роман. Но Марина четко понимала разницу между двумя этими мужчинами: один был элегантен и обладал манерами принца Уэльского, с ним и престижно, как с наследником английского престола. А второй — свой парень, звезд с неба не достанет, хоть деньги зашибать будет всегда. Но им не похвастаешься перед подругами, с ним не выйдешь в свет и никогда не почувствуешь себя королевой. К тому же, как могла и умела, она все-таки любила своего Андрюшу, и сейчас ей казалось, что это навсегда.

Сделав сей неутешительный вывод, Марина поняла, что пора мириться. Каждая затянувшаяся ссора наносила непоправимый ущерб ее далеко идущим планам.

— Мальчики, — протянула она капризно и кокетливо, — нужно где-нибудь тормознуть: у дамы кончились сигареты.

— Вообще не понимаю, — бубнил Миха, не обращая на нее внимания, — как эту квартиру до сих пор не купили: район первоклассный. Потолки высоченные, лепные. Лестницы и подоконники мраморные. Во всех комнатах сохранились изразцовые печи: так хозяева говорят, я не знаю, что это за зверь. Прямо напротив Музей искусств… этих, изобразительных…

— С каких пор тебя стало волновать искусство? — уточнил Андрей.

— Какое, на фиг, искусство? — возмутился Мишка. Затем его озарило. — А-а-а, ты про музей! Ну дак там же вокруг милиции немерено, и правительственный маршрут проходит. Для тугодумов повторяю: район тише и спокойнее, чем кладбище.

— Си-га-ре-ты! Я просила… — громче и уже злее сказала Марина, прожигая взглядом белоснежный воротничок и маленькую родинку над ним.

— Дорогая, — попросил Андрей, — тоном ниже.

Подключился невпопад и Михаил:

— Сигареты ухудшают цвет лица, морщины опять же. Дополнительные расходы на косметические салоны, — и передразнил кого-то: — Гоммаж, массаж, эпиляция!

— Уроды, — откликнулась она привычно.

Андрей едва прикрыл глаза, но Мишка заметил, что он очень недоволен своей подругой. Девушка сердито откинулась на мягком сиденье.

— А на пять тридцать, — попытался он погасить накаляющиеся страсти, — у тебя долгожданная встреча. Александр Сергеевич наконец соизволили снизойти. Слушай, Андрюх, поднабрался я у тебя этих словечек, теперь не избавлюсь никак. Ребята уже смеются.

Марина ледяным тоном сообщила:

— Чего-то мне и квартиру уже расхотелось смотреть.

— Как хочешь, — сказал Андрей, — справлюсь сам.

И остановил машину возле кафе с забавным названием «Симпомпончик». Он проезжал мимо него по два-три раза на дню, но все никак не удосуживался зайти, хотя все время обещал себе, что завтра же непременно вылезет из машины и заглянет — вдруг заведение окажется таким же милым, как и его название.

— Куда это ты собрался? — спросила девушка.

— Если мне не изменяет память, курить хотела ты, — устало ответил он.

Мишка привычно двинулся следом. Он всегда ходил следом за другом и еще ни разу в жизни не пожалел. Андрею фартило, и фартом своим, надо отдать ему должное, он честно делился с окружающими, особенно же — с ним. Только с таким компаньоном, как Андрей, можно было в неполные двадцать шесть иметь солидную фирму, недурной доход, квартиру, машину, совершенную свободу действий и при этом не слишком напрягаться из-за сопутствующих проблем — бизнес их был до смешного честным.