Варвара Клюева - В Петербург со своими бандитами (Лекарство от хандры, Нас разбудят не ангелы)

Вот показания свидетелей, знавших о покупке Сорокой пистолета, и свидетелей, подтверждавших, что Тихомиров, несмотря на упорное сопротивление своего телохранителя, частенько использовал последнего в качестве официанта. Парафиновый тест, баллистическая экспертиза, отпечатки пальцев на пистолете, изъятом из руки Сороки, - все говорило в пользу правдивости Кузнецова. В частности, дактилоскопист подчеркивал, что на стволе пистолета остались старые, частично смазанные отпечатки, не совпадающие с отпечатками ни одного из участников трагедии. Это доказывало, что пистолет давно не протирали, то есть Кузнецов не мог, застрелив из этого пистолета троих, стереть свои отпечатки и вложить оружие в руку убитого Сороки. Правда, наличие посторонних отпечатков могло означать и то, что в квартире в момент убийства присутствовало неизвестное лицо, но эту версию опровергали показания соседей и консьержки. Соседи, услышав выстрелы, выбежали на площадку, и один из них позвонил к Тихомирову. Не дождавшись ответа, он остался стоять у двери, а соседей попросил вызвать милицию. Консьержка же утверждала, что из подъезда в течение получаса - до приезда милиции - никто не выходил. Ее обязанности включали в себя и запись всех приходящих в дом гостей: кто, когда, к кому идет. Следователь проверил всех приходивших в тот вечер и убедился, что к Тихомирову никто из них не заглядывал.

Казалось бы, все ясно. Но Селезнев, сам не зная почему, продолжал листать дело. Показания знакомых Тихомирова, свидетельствующее, что Вячеслав Сергеевич полностью доверял своему телохранителю... Показания племянницы Тихомирова, отрицавшей, что из квартиры что-либо пропало. (Хозяина нашли перед небольшим сейфом, откуда он в момент выстрела брал деньги для расчета с партнерами. Сейф был набит долларами и ценными бумагами.) Показания партнеров Тихомирова по прошлым партиям в покер...

Селезнев подскочил, когда на его плечо опустилась чья-то тяжелая ладонь.

- Попался! - гаркнул Халецкий. - Застигнут на месте преступления у чужого стола с секретными документами. Три года каторжной работы на потерпевшего владельца стола!

Дон посмотрел на часы. Пять минут девятого.

- Я знал, что ты не послушаешь доброго совета и примчишься сюда спозаранку. - Борис на минутку оставил шутовской тон. - Хотел тебе помочь, но, вижу, ты сам справился. - Он кивнул на селезневский блокнот, испещренный именами и адресами. - Список ленинградцев, служивших вместе с Кузнецовым, я подготовлю позже - нужно связаться с военными. Ты пока поболтай с остальными дружками Васи-Аркаши.

- Ладно. - Дон убрал папку в стол. - Извини, что залез к тебе без спросу.

- Какие манеры! Какой шарм! Вы, юноша, часом не служили в кадетском корпусе его императорского величества? То-то я гляжу, ваше лицо мне знакомо! Ах, эти аксельбанты, галуны, белоснежные перчатки, где вы теперь? Помню, на балу у ее сиятельства княгини Голицыной...

- Борь, почему ты не пошел на эстраду? - перебил его Селезнев. - Говорят, там платят больше, чем у нас.

- А я бессребреник. И потом, эстрада - место опасное. Того и гляди, поклонницы разорвут на сувениры. Кофе выпьешь?

- Нет, он у меня уже из ушей выплескивается. Пойду я.

- С Богом! Узнаешь что-нибудь про моих автоматчиков - не забудь послать весточку.

* * *

Поиск связей похитителей с Санкт-Петербургом Селезнев решил начать с опроса родных и знакомых Сарычева, рассудив, что Кузнецов, жизнь которого прошла у всех на виду, вряд ли рискнул искать прибежища у своих приятелей. Люди, охотившиеся за биржевым спекулянтом и его телохранителем, наверняка захотят проверить их друзей и знакомых, но таинственный Сарычев, пропадавший семнадцать лет, вполне мог прибегнуть к помощи приятелей, рассчитывая, что найти их будет непросто.

По дороге в Текстильщики к родителям Аркадия Дон продолжал думать о деле Сороки. Он не видел способа, каким Кузнецов мог бы убить четверых, не оставив улик, не видел мотива, который мог толкнуть его на преступление, но его не покидало ощущение, будто что-то здесь не так.

Во-первых, пистолет. Кузнецов опытным глазом должен был разглядеть его под одеждой Сороки и изъять, в крайнем случае - предупредить хозяина. Во-вторых, никто из свидетелей не подтвердил, что Сорока учился стрелять. Как же он сумел уложить наповал троих и ранить четвертого? Причем два выстрела были произведены с порядочного расстояния. Из пяти пуль, выпущенных Сорокой, четыре попали в цель и только одна, никого не задев, застряла в обивке дивана. А ведь после первого выстрела оставшиеся в живых должны были заметаться!