Варвара Клюева - Злые происки врагов

- Варвара думает, что Санину можно доверять, - сказал он. - И я склонен с ней согласиться. Он производит впечатление неиспорченного молодого человека со светлыми идеалами. Кодекс чести не позволит ему выдать женщину, которая ему доверилась.

- Кодекс чести у мента? Вы что, совсем сбрендили?

Прошка разбушевался не на шутку, но успеха не имел. Ему не удалось склонить на свою сторону ни Лешу, ни Генриха. Они тоже считали Санина достойным юношей и согласились со мной, что довериться ему - самый надежный способ узнать, кто такой Виктор - реальное лицо или миф.

К сожалению, довериться ему немедленно у меня не получилось. Ни по рабочему, ни по домашнему номеру телефон не отвечал. Я оставила лейтенанту сообщение, попросив перезвонить мне на сотовый.

- Почему на сотовый? - удивился Леша, когда я спросила у него номер телефона.

- Потому что мы сейчас уезжаем, - объяснила я. - Кто знает, когда Санин объявится, а нам еще предстоит одно неотложное дело.

- Показать фотографии соседям Виктора?

- И соседям Доризо. Я сейчас изображу душку-Инну, а потом отсканирую все и распечатаю в трех экземплярах.

- Почему в трех? - спросил Генрих.

- Нужны четыре комплекта. Один нам с Лешей, и по одному - тебе, Марку и Прошке. Не ходить же вам гуртом. Поделите между собой квартиры - так получится гораздо быстрее. Наверное, нам с Лешей лучше опрашивать соседей Виктора. Они уже видели нас сегодня в компании Санина, так объяснения давть не придется. А вы поезжайте в дом Доризо. На всякий случай я состряпаю для вас удостоверения частных сыщиков.

По-моему, я уже упоминала, что подделкой документов грешу с малолетства. Когда-то изготовление достоверной "ксивы" требовало немалого искусства и времени. Теперь, в эпоху персональных компьютеров с их богатыми графическими возможностями, любой чайник справится с делом в считанные минуты. Через час я уже наклеивала на свеженькие удостоверения фотографии, содранные с фальшивых же проездных документов.

- Ну вот. Ламинируете, запакуете, и ни одна собака не усомнится в их подлинности. Тем более что мирные обыватели наверняка представления не имеют, как должны выглядеть документы частного сыщика.

Покончив с удостоверениями, я принялась за портрет Инны и через несколько минут представила результат на суд общества. Увидев мое творение, Прошка взорвался негодованием.

- Кто это - Медуза Горгона?! - кричал он, размахивая моим листочком. Инна - милая, симпатичная девушка. Посмотрел бы я на придурка, который опознает ее по этому, с позволенья сказать, портрету!

Я много чего собиралась сказать в ответ, но так и не произнесла свою речь, потому что Марк переметнулся на его сторону:

- Нас сейчас не интересует твое художественное вuдение, Варвара. В данном случае от тебя требуется только фотографическая точность.

Я поворчала, однако взялась за карандаш. Прошку не удовлетворил и второй портрет, но тут уж я взорвалась и наотрез отказалась что-либо переделывать. Оставалось только отсканировать фотографии с рисунками, и можно было выступать. Но когда я вышла из спальни с ворохом бумаги и кликнула клич: "По коням!", Прошка слабым голосом объявил, что никуда не поедет, - у него-де разболелась голова.

- Это от голода! - встрепенулся Генрих. - Тебе срочно нужно подкрепиться.

- Это от злобы, - констатировала я. - Нечего было так громко орать.

- А по-моему, это обыкновенная лень, - поставил Марк собственный диагноз.

Леша оставил свое мнение при себе. Поскольку относительно методов лечения консилиум тоже не пришел к согласию, Прошка сам прописал себе постельный режим и полный покой. И, не теряя времени даром выполнил собственное предписание, то есть плюхнулся на диван. По опыту зная, что стащить его оттуда можно только бульдозером, мы махнули рукой и выступили неполным составом.

На станции "Проспект Мира" отряд разделился. Марк и Генрих перешли на кольцевую, а мы с Лешей поехали в Китай-город, где нам предстояло пересесть на Таганскую линию. Заметив, что у Леши какой-то отстраненный взгляд, я поинтересовалась, о чем он думает.

- Пытаюсь найти хоть какое-то объяснение звонкам, - ответил он, склонившись к моему уху. - Если подумать, они не лезут ни в одну версию. Все остальное выглядит достаточно логично. Некто обирает женщин и избавляется от жертв мошенничества, чтобы не подняли шум. Потом убирает опасного свидетеля - Анненского. Если Виктор - реальное лицо, то убийца - он, и он же убирает Доризо - из тех же соображений, что и Анненского. Если Виктор - миф, то Синяя Борода - сам Доризо, и его могла убить Инна. Или, допустим, очередная намеченная жертва, узнавшая о его истинных намерениях. Но зачем кому-то понадобилось вызывать тебя в квартиру с телом? Для Виктора твое появление на месте преступления было бы просто опасно, для Инны или неизвестной нам женщины-жертвы оно не имело смысла. Складывается впечатление, будто звонки это отдельная история, не связанная с убийствами. Но, учитывая, что первый раз тебе позвонили, когда Доризо был еще жив... позвонили с единственной целью - убедиться, что ты будешь доступна, когда понадобится выманить тебя в квартиру покойника, о независимости событий говорить смешно.