Варвара Клюева - Злые происки врагов

Доризо удивился ее раннему визиту, но Гелена объяснила, что через несколько часов уезжает в отпуск, который будет ей не в радость, пока она не убедится, что Олег совершенно ее простил. По случаю примирения они выпили по бокалу вина, и Гелена предложила пожарить лапки - Доризо обучил ее этому тонкому искусству. Пока лапки жарились, хозяин благодаря снотворному, подмешанному в вино, крепко уснул. Геля вымыла и убрала свой бокал, аккуратно протерла все, к чему прикасалась, нашла ключ от квартиры, заперла дверь, оставив ключ в замке, и ушла, постаравшись никому не попасться на глаза. Отойдя подальше от дома, она поймала машину и уговорила шофера за сто долларов отвезти ее в Сергиев Посад. По дороге они заехали на рынок, где Гелена купила полтора десятка подосиновиков и подберезовиков. Когда она добралась до леса, где оставила Копылова, тот, к ее радости, еще спал.

Вся хитрость замысла заключалась в том, что Доризо был еще жив и здоров, когда Гелена вернулась на дачу. По ее рассчетам, он должен был проснуться к вечеру, и, соблазнившись готовыми лягушачьими лапками, плотно поужинать. После этого его снова потянуло бы в сон - в числе приправ было и снотворное. А там подействовал бы и яд - главная изюминка Гелиного кулинарного шедевра.

- А она не боялась, что Доризо, проснувшись, заподозрит, что его сон был искусственным, и не станет есть лапки, а вместо этого отнесет их в какую-нибудь лабораторию на анализ?

- Не боялась. От вина Доризо всегда немного клонило в сон. А даже если бы он и заподозрил неладное, его бы успокоила мысль, что Гелена запросто могла отравить вино, а раз она этого не сделала, значит, смерти ему не желает. Кроме того, он до безумия любил лягушачьи лапки.

- Все равно Геля страшно рисковала. Мало того, что Доризо мог поймать ее с поличным, так она еще и мне позвонила, назвавшись собственным именем. Почему, интересно, она не изобразила Надежду, как накануне?

- А если бы ты заподозрила подвох? Назвавшись Надеждой в первый раз, она ничем не рисковала. Ну, поняла бы ты, что звонит не Денисова, удивилась бы и все. Но если бы у тебя возникли сомнения четвертого, ее ловушка не сработала бы, а этого Геля допустить не могла. Твоих показаний она не боялась - у нее было хорошее алиби. Подтвердить, что она была знакома с Доризо, никто не мог. Да, забыла сказать: старуха соседка умерла в конце июля, а других соседей Гелена благодаря своей маскировке не опасалась. Однако в ее расчеты вкралась ошибка. Что происходило в Москве, Геля не знала, но через несколько дней после убийства ей стало понятно, что ее план рухнул. Копылов, ее жених, отлучился куда-то, а вернувшись, в ярости обрушился на Гелену. Его прижали какие-то бандиты и, как поняла Геля, бандитами командовала ты. Копылов - мужчина крупный, агрессивный и самоуверенный; чтобы запугать его, требовалось нечто из ряда вон выходящее, а он был напуган до полусмерти. Из его гневной речи Гелена поняла, что тебе каким-то образом стало известно о ее знакомстве с Доризо. И что Копылов разрушил ее алиби. Если бы не бандиты, она, может быть, и попыталась бы еще побороться, но этой публике плевать на уголовно-процессуальный кодекс, они умеют выбивать признания. Спасти ее могло только исчезновение - пластическая операция, чужие документы, бегство за границу... По иронии судьбы она решила довериться именно мне. Так я и узнала, что стала убийцей.

- Не преувеличивай. Ты ведь не помогала ей составить план, добыть снотворное, яд?

- Я даже не знала о ее знакомстве с Доризо. Сначала Геля собиралась преподнести мне сюрприз, порадовав своей победой, потом задумала убийство и сочла за лучшее не откровенничать вообще. Но это ничего не меняет. Если бы не мои старания, она бы никогда не дошла до такой жизни. Я, и только я, виновата во всем.

- Может быть, тебя немного утешит мысль, что Геля, сама того не ведая, избавила человечество от серийного убийцы?

В округлившихся глазах Белоусовой читалось изумление и недоверие. Пришлось объяснить.

- Доризо охотился за одинокими женщинами с деньгами. Деньги выманивал, а женщин ликвидировал. На его совести пять душ - четыре женщины и один мужчина, свидетель. И за мной этот приятный молодой человек ходил вовсе не от великой любви. А когда твоя Геля проговорилась, что знает о его бдениях под моими окнами, побледнел он вовсе не от гнева, а от страха. Под мои окна он приходил в гриме и думал, что никто на свете не свяжет симпатичного брюнета, сохнущего по неприступной девице, с красавцем-блондином, ведущим веселую холостяцкую жизнь. Думаю, не опереди Геля своего милого, она стала бы шестой жертвой.