Матвей Ройзман - Дело №306 (Сборник)

— Я рад, что вы желаете нам помочь. И мы обещаем разобраться в этом деле со всей тщательностью. Но как отнесется ко всему этому Людмила Павловна?

— О, Людмила?! — воскликнул Иркутов. — Я сейчас позову ее! — Он вскочил.

— Не беспокойтесь! — Градов позвонил секретарше и приказал пригласить девушку.

Людмила вошла, молча кивнула майору. Он подвинул второе кресло к столу. Она села, взглянула на отца и Градова, пытаясь по их лицам угадать, к чему свелась их беседа. Потом опустила ресницы и тихо сказала:

— Я хотела успокоить отца, майор, но думаю, что пока вы не закончите следствия, ничего не изменится…

— Нет, многое изменилось бы, Людмила Павловна, если бы вы ничего от нас не скрывали.

— А что я скрыла, майор?

— Вам привезли шоферские права?

— Да!

— И, кроме них, ничего?

— Я получила еще квитанцию об уплате какого-то штрафа.

— Почему вы об этом мне не рассказали?

— Зачем же мне говорить? Вы об этом сами знаете.

— За что вы уплатили штраф двадцать восьмого июля?

— Я не платила.

— Но в том же конверте было еще девяносто рублей. Очевидно, вы дали сто рублей и вам прислали сдачи?

— Девяносто рублей было, но ста рублей я никому не давала!

— Куда же вы дели девяносто рублей?

— Я переслала все, кроме моих шоферских прав, обратно.

— Вы носите права в кармане?

— Только теперь, а до того, как угнали машину, я клала их в ящичек водительской кабины.

— Сейчас я попрошу сюда милиционера, который вас штрафовал двадцать восьмого числа. Я уверен, что вы его узнаете!

В кабинет вошли Мозарин и Попов. Девушка сказала, что видит сержанта первый раз в жизни. Внимательно посмотрев на Людмилу, бывалый сержант милиции уверенно объявил, что он штрафовал не эту девушку. Градов поблагодарил Иркутовых, попрощался с ними. Когда отец и дочь вышли из кабинета, майор выяснил у сержанта, что оштрафованная женщина старше Людмилы, подмалевана, пониже ростом, но главное — и голос и манера говорить совсем другие.

— Товарищ майор, — вмешался Мозарин, — идя к вам, я беседовал с сержантом. Он ведь задержал женщину посредине мостовой, было темно, и он не мог разглядеть ее хорошенько. А когда подвел ее к фонарю, все внимание обратил на ее документы. Эта Иркутова очень умная девица. Может, она нарочно изменила манеру разговаривать. Ведь на актрису учится…

— Что же вы предлагаете? — спросил Градов.

— Я хочу показать Иркутову свидетелю Грунину.

На следующий день Мозарин позвонил в Министерство строительных материалов. Ему объяснили, что Петр Иванович Грунин ночевал в общежитии для командированных только одну ночь после приезда в Москву, а где сейчас живет — неизвестно. Лейтенант решил, что произошла обычная история: экономист просто не захотел тратить время на свидетельские показания в милиции. Сгоряча пообещал, а потом увильнул. Звонил же по телефону просто «для очищения совести». Но, может быть, действительно он сегодня вечером укатит в Новосибирск?

Мозарин поехал на Ярославский и Казанский вокзалы, дважды обошел вагоны скорых поездов, отправляющихся, в Новосибирск или следующих через этот город, но Грунина не встретил.

Не улетел ли Грунин утром на самолете? Лейтенант позвонил в Новосибирский строительный трест. Заместитель начальника, узнав, что звонят из московской милиции, сказал:

— Мы знаем-знаем о беде, случившейся с Петром Ивановичем Груниным. Деньги ему высланы телеграфом и продлили командировку до двадцатых чисел августа: пусть закончит все дела в Москве.

— О какой беде вы говорите? — удивился лейтенант.

— Как, разве вы об этом не знаете? — в свою очередь, удивился зам. начальника треста. — У него ведь украли паспорт и все деньги. Я думал, вы по этому поводу звоните.

Мозарин положил трубку. «Вот, значит, почему Грунин не звонил, не являлся, — подумал лейтенант. — Однако странно, что он об этом не заявил нам, не попросил помощи…»

Узнав об этом разговоре, майор Градов посоветовал лейтенанту составить описание внешности и особых примет экономиста. Комиссар прикажет разыскать его по «словесному портрету». Кроме того, надо проверить однофамильцев в Москве и Подмосковье. Может, он остановился у родственников.

В Москве и подмосковных дачных поселках у различных Груниных оказалось три непрописанных приезжих гостя, но только они не приехали из Новосибирска и не были Петрами Ивановичами.

Мозарин снова позвонил в министерство и, к огорчению своему, узнал, что Грунин загрипповал и уже дня два отлеживается где-то у родни, а в министерство так и не заходил.