Джон Макдональд - Цена убийства

Прошу внимания всех членов комиссии. Позвольте восстановить физические детали первого убийства.

Он стоял метрах в трех от нее. Нам известно, что она, обернувшись, выдернула ящик с ножами. Однако убийца бросился на нее, прежде чем она успела достать нож, правой рукой сжал ее шею сзади. Точно не знаем, что делал левой рукой, возможно, держал ее за талию, но скорее всего, схватил заднюю часть… мм… платья в области таза. Затем, господа, поднял ее и со страшной силой ударил лицом об угол плиты.

Предполагаю три рентгеновских снимка черепа и две фотографии трупа, свидетельствующие о телесных повреждениях. При тщательном исследовании переломов и ран на лице можно с одинаковой уверенностью утверждать, что он ударил ею не менее пятнадцати раз, или, что ударов было только два. Уже после первого она потеряла сознание, а может, и умерла. Ее вес составлял пятьдесят два килограмма. Если предположить, что каждый удар занял две секунды, напрашивается вывод: этим мертвым, бесчувственным телом он слепо бил об угол плиты целую минуту. Не свидетельствует ли это о безумии?

А теперь прошу тишины. В течение этой минуты представьте себе всю картину убийства. Итак!

В арендуемом особнячке на Аркадия-стрит, 1024 в жаркий октябряский день, в субботу пополудни Ли Бронсон, вытащив на крытую веранду столик для бриджа, проверял сочинения по английскому языку, написанные на уроке в пятницу сорока учениками 2А класса.

Сидел он в плетеном кресле, одетый в легкую рубашку, мятые брюки цвета хаки, на ногах — старые теннисные туфли. Веранда располагалась по фасаду дома, и от взглядов прохожих ее скрывала густая стена зелени. Вдоль Аркадия-стрит росли высокие деревья, их корни вспучивали асфальт на тротуаре, и по нему кое-где змеились трещины. Ветви простирались почти до середины улицы, отбрасывая летом прохладную тень на газоны перед деревянными особнячками.

Отрываясь от работы, он мог наблюдать часть тротуара и улицы. Слышал доносившийся уличный шум: урчание моторов, визг и шорох покрышек, фырканье маленькой девчушки и стрекот газонокосилки из дома напротив.

Ли Бронсону было двадцать девять лет — высокий, широкоплечий, со стройным торсом, могучими жгутами мышц, соединяющих шею с плечами, узкий в бедрах и с тонкой талией. Держался прямо, двигался легко и быстро. Коротко подстриженные каштановые волосы, спокойные, чуть близорукие серые глаза. Несмотря на сухие, решительные черты выражение его лица обычно было спокойным, терпеливым, с налетом смутной печали, а в минуты веселья уголки губ горько опускались. Очки в черной оправе, которыми он пользовался при чтении, делали его похожим на ученого. Уже третий год он преподавал в Бруктонском колледже, в соответствии с контрактом вел английский язык и физкультуру. Кроме того, выполнял обязанности помощника тренера по легкой атлетике, относясь к ним чрезвычайно серьезно, поэтому и сам был в прекрасной форме.

Работа с детьми ему нравилась — давала ощущение твердой жизненной цели. Он с удовольствием наблюдал, как растут и меняются дети, чувствуя и себя причастным к этим переменам. В минуты уныния вынужден был признаваться себе, что без радости, доставляемой работой, жизнь его стала бы невыносимой. В такие минуты он четко сознавал, в какой капкан так слепо угодил — в надушенную ловушку. Шелковую, опутывающую, как паутина, удушливую. В ловушку по имени Люсиль.

Он взял следующее сочинение. Класс был новый, он пока еще привыкал связывать фамилию с внешностью. Джилл Гроссман. Забавная пугливая мышка, почти альбиноска с прыщавым личиком, в очках с голубой оправой. Но ее сочинение свидетельствовало о таланте. Он с удовольствием предложит ей посещать внеклассные занятия, которые проводил у себя дома с некоторыми учениками.

Однако в этом году Люсиль переносила такие домашние встречи с еще большим трудом, чем в прошлом. Она считала бессмыслицей все, что человек делал бесплатно, для собственного удовольствия. В такие вечера Люсиль ускользала в кино.

Поставив оценку за сочинение Джилл и приписав рецензию, в которой предостерегал ее от чрезмерной цветистости и педантичности, взглянул на часы — уже четыре. Возможно, Люсиль не забудет купить упаковку с холодным пивом, о чем он ее попросил. Хотя вряд ли. Был уверен, что принесет с собой нечто иное — вечные попреки: как это противно — вместе с Рут, ее лучшей подругой ходить на общественный пляж, а ведь вполне можно стать членами Гроун-Ридж-клуба — он же совсем недорогой, и попасть туда легко — там прекрасный бассейн, вечером вода подсвечивается; она сможет брать с собой Рут, и всю зиму было бы куда ходить на танцы. А они отказываются от членства в клубе, конечно же, потому, что он ее не любит — единственное объяснение.