Джон Макдональд - Цена убийства

Когда Этель Катон в возрасте шестидесяти одного года скончалось, оставив мужа, женатого сына и замужнюю дочь, Бэрту Катону исполнилось пятьдесят шесть лет. Коренастый, смуглый, смахивающий на медведя, громогласный, мужественный, общительный, с необузданными капризами, он пользовался в Хэнкоке авторитетом и занимал определенное положение. Хотя все знали, что Этель принесла мужу солидное приданое, не менее хорошо было известно, что сообразительный, хваткий, порой жестокий Бэрт и сам основательно приложил руки к делам. Поговаривали, ее состояние возросло втрое.

Через два года после смерти Этель пятидесятивосьмилетний Бэрт Катон без особого шума женился на Друсиле Дауни, двадцативосьмилетней дочери Кол-дера Дауни, непрактичного дельца из хорошей семьи, который испытал некоторое смущение, когда ему представили зятя, старше его самого на восемь лет. Однако с радостью был готов избавиться от Друсилы: это была уже третья ее свадьба. Первая настигла ее в семнадцать лет, и жертвой оказался боксер с весьма неподходящим прозвищем Розовый Леопард. Супружество завершилось разводом. Вторично вышла замуж в двадцать два года за тихого юношу двадцати шести лет, многообещающего юриста крупной фирмы в Хэнкоке, и брак прервался через три года, когда молодой супруг наложил на себя руки.

Колдер Дауни надеялся, что Бэрт Катон справится с Друсилой — предполагал в нем силу, которая одержит верх над его дочерью. Темноволосой, беспечной, с пышными формами и горячей кровью — женщиной, которая слишком много пила, ездила с сумасшедшей скоростью, постоянно занимала деньги у родственников, ложилась в постель с любым, кто приглянется, одевалась, как вздумается.

Через два года после свадьбы, после продолжительных и бурных медовых недель, проведенных в отделанном заново особняке, у Бэрта Катона случился инфаркт. За четыре месяца врачи поставили его на ноги. Он похудел на двадцать килограммов, седина покрыла каштановую некогда шевелюру, и выглядел он сникшим, одряхлевшим настолько, что страшился даже нагнуться за шляпой, свалившейся на пол. Это был тот год их жизни, когда Друсила достигла точно половины его лет. Инфаркт превратил Бэрта Катона в старика, часто размышлявшего о смерти и не находившего в себе сил, чтобы примириться с ее неизбежностью. Для человека с его интеллектом он поразительно долгое время жил с глубоким убеждением, что не принадлежит к смертным. За время вынужденного отдыха его деловые операции, и раньше весьма сложные, запутанные, оказались под угрозой. У него всегда с избытком хватало энергии ежеминутно держать под контролем большинство коммерческих начинаний. А за недели, проведенные в постели, сорвалось несколько серьезных, выгодных сделок. Он не снабдил детальными инструкциями свою юридическую службу — в результате консультанты ничего не предпринимали. Еще до болезни суммы налогов поглотили всю полученную накануне прибыль, ему пришлось даже расстаться кое с чем из недвижимости, чтобы заплатить хотя бы часть налогов.

Постепенно возвращаясь от врат смерти, Бэрт обнаружил что к жене, которую раньше боготворил, теперь не испытывает никаких чувств. Ему уже не требовалось подчинять ее своей воле. Знал, что слишком много пьет, бесится со скуки, ввязывается в разные истории. Казалось невероятным, что менее года назад, выведенный из терпения, он перекидывал ее через колено и, не обращая внимания на крики, проклятия, удары, задирал юбку, стягивал нейлоновые трусики, со смехом и явным наслаждением хлестал крепкой ладонью по молочно-белым ягодицам до тех пор, пока боль не пересиливала у виновницы злость и она не рыдала с покорностью и раскаянием ребенка, сознающего, что наказание заслужено. Несколько дней после того она с особой осторожностью садилась на стул и была необычайно послушной и любящей. Тогдашний Бэрт сожалел даже, что не применял в свое время этот мудрый способ усмирения в отношении Этель.

Оправившись после инфаркта, он передвигался теперь осторожно и тяжело, как ходят старые и боязливые люди, и представлялось невероятным, что когда-то умел держать Друсилу в узде. Теперь она казалось еще крупнее и выше, вроде и голос стал громче. Не обращая внимания на ее причуды, старался не слышать, не замечать жену, желая одного — чтобы оставила его в покое. Друсила не входила в разряд вещей необходимых и серьезных. Серьезными и важными стали заботы о деньгах, спокойные и логичные размышления о них.

Теперь он много времени проводил с Полом Вэрни, которого тоже постигли крупные неудачи в делах. Обоим было ясно: необходима экстраординарная, но надежная операция — такая, которая за чрезвычайно короткое время принесет очень высокую прибыль, и прибыль наличными, недосягаемую для налоговой инспекции.