Николай Зорин - Сестра моя – смерть

Доковыляли до проспекта. Бабушка ринулась на другую сторону – наверное, от меня так резво дернула, надо было раньше от нее отцепиться. Боится: жизнь полна опасностей и людей с недобрыми намерениями. Я вот тоже боюсь. Боюсь и начинаю всерьез сомневаться, правильно ли делаю, что иду на эту сомнительную встречу.

Сомневаюсь, но все равно иду, никуда не сворачиваю, иду и иду. С каждым шагом сомневаюсь все больше, но иду и иду. Вот почти уже и дошла – ресторан «Скорпион»… Какая-то женщина идет мне навстречу, смотрит в упор. Ну да, лет сорока, в темном пальто, внешности вполне обыкновенной. Но мы же договорились в сквере! Да с чего я решила, что это она? Не отрываясь смотрит. Улыбнулась.

– Алена?

– Да, это вы?…

– Я знала, что вы придете!

Взяла меня под руку – мне это не очень понравилось, но я ничего не сказала: может, у нее просто манера такая, неприятная, но совершенно безопасная. Кажется, она мне обрадовалась, но тоже чего-то боится.

– Нам нужно поговорить, пойдемте куда-нибудь.

– Можно в сквер, – поспешно предложила я. – Или… Здесь при ресторане есть бар.

Главное – не садиться ни в какие машины!

– Не знаю, как лучше сделать. – Она растерянно посмотрела на меня, оглянулась. Боится, точно чего-то боится. Но значит ли это, что в таком случае мне ее опасаться не стоит?

– Давайте просто пойдем по улице. Разговаривать можно и на ходу.

– Да, да, да! Это самое разумное. – Она крепко сжала мою руку, я чуть-чуть отстранилась. – Вы ведь получили мое письмо?

– Нет, никакого письма я не получала.

– Не получали?! – Она так удивилась и одновременно так расстроилась, что мне стало ее жалко. – Но как же… Прошло десять дней, вы должны были получить.

– Не получила. – Я не стала объяснять ей, что не живу в квартире мужа, я вообще решила не спешить с объяснениями со своей стороны, сначала хотела послушать, что она мне скажет.

– Но почему тогда вы пришли?

– Вы же звонили, оставили сообщение на автоответчике.

– Получается, вы не в курсе… Боже мой, но почему не дошло письмо?!

– Вы по почте его отправили или электронкой?

– По почте. Я узнала ваш адрес в горсправке…

– Вот как! – Мне стало не по себе. Выходит, она, эта женщина, которую я вижу впервые в жизни, знает все мои «выходные данные». – Трудно, наверное, было раздобыть обо мне столько сведений? – Я насмешливо на нее посмотрела.

– Ну… – Она замялась.

– Ладно, не важно, – смилостивилась я. – О чем вы хотели со мной поговорить?

– Вот, вот, – женщина ужасно обрадовалась, – не важно, совсем не важно! Вы это сейчас поймете и простите меня. Я ведь из добрых побуждений. То есть сначала… Сначала сделала глупость, непростительную глупость, мне очень нужны были деньги, а потом поняла: да ведь это же преступление! И муж меня напугал, говорит: что же ты, дура, наделала? Вот я и стала исправлять. Узнала адрес, письмо написала. Жаль, что вы его не получили. Придется теперь все рассказывать сначала, а это так трудно!

Она вдруг вскрикнула и начала оседать, повисая на моей руке. Я не поняла, что произошло, по инерции прошла еще два шага, смутно раздражаясь на ее манеру ходить под руку и вот так вдруг повисать. Из-за этих-то моих двух шагов она упала не на спину, а ничком.

Как-то необыкновенно быстро вокруг нас собралась толпа, но я все не понимала, все пыталась ее поднять. И совсем выбилась из сил к тому моменту, когда приехала милиция. Меня оттеснили, куда-то повели. К милицейской машине – вот, оказывается, куда. Милицейскую машину мы уже проходили: это арест и старость. Сирена милицейской машины аккомпанирует признанию в убийстве. Нет, сначала следует признание – лжепризнание – и только потом… В любом случае милиция приезжает, когда происходит чья-то смерть – убийство или несчастный случай. Получается, эту женщину убили? Или опять это только несчастный случай? Не надо спешить делать признания, не надо спешить… Но вот меня уже сажают в машину, на меня смотрят таким же взглядом, как тогда Никитин. Я не виновата! Понимаете, я ни в чем не виновата. Я не убивала свою мать, я не причастна к смерти этой незнакомой мне женщины. Я…

Кто-то весь в белом – врач? – протиснулся к машине, открыл дверцу, оказался рядом со мной.

– Ей нужна помощь?

– Нам нужна! – грубо, раскатисто засмеялись рядом. – Приведите ее в чувство, и поскорее, нам нужно снять с нее показания, по горячим следам.

– Вы бы хоть не так откровенно… – интеллигентно-несмело возмутился врач.

– Что поделаешь, работа такая!